— Самую что ни на есть мелкую пташку, и ту не оставляет господь без призрения, Глеб Савиныч, и об той заботится творец милосердный! Много рассыпал он по земле всякого жита, много зерен на полях и дорогах! Немало также и добрых людей
посылает господь на помощь ближнему неимущему!.. Тогда… тогда к тебе приду, Глеб Савиныч!
Неточные совпадения
— Эк, какую теплынь
господь создал! — сказал он, озираясь на все стороны. — Так и льет… Знатный день! А все «мокряк» [Юго-западный ветер на наречии рыбаков и судопромышленников. (Прим. автора.)] подул — оттого… Весна на дворе — гуляй, матушка Ока, кормилица наша!..
Слава те, господи! Старики сказывают: коли в Благовещение красен день, так и рыбка станет знатно ловиться…
— Батюшка, Глеб Савиныч! — воскликнул дядя Аким, приподнимаясь с места. — Выслушай только, что я скажу тебе… Веришь ты в бога… Вот перед образом зарок дам, — примолвил он, быстро поворачиваясь к красному углу и принимаясь креститься, — вот накажи меня
господь всякими болестями, разрази меня на месте, отсохни мои руки и ноги, коли в чем тебя ослушаюсь! Что велишь — сработаю, куда
пошлешь — схожу; слова супротивного не услышишь! Будь отцом родным, заставь за себя вечно бога молить!..
Он тут же решил, что лучшего хозяина не сыскать ему, и нимало не сомневался, что сам
господь нарочно
послал Кондратия ему на выручку.
— Нет, не
пойду, не
пойду за Ваню! Как перед
господом богом, не будет этого.
— Почем мне знать, батюшка! — спокойно и как-то неохотно отвечал сын. — Кабы я с ними
шел, так, может статься, сказал бы тебе;
господь их ведает, чего они нейдут…
Вестимо, на первых-то порах только расстаться жаль словно; ну, да авось
господь приведет увидаться: не в ссылку
идет…
— Да, благословил меня
господь —
послал на старости лет утеху, — отвечал Кондратий, подымая, в свою очередь, глаза на дочку.
— Полно, говорю! Тут хлюпаньем ничего не возьмешь! Плакалась баба на торг, а торг про то и не ведает; да и ведать нет нужды! Словно и взаправду горе какое приключилось. Не навек расстаемся,
господь милостив: доживем, назад вернется — как есть, настоящим человеком вернется; сами потом не нарадуемся… Ну, о чем плакать-то? Попривыкли! Знают и без тебя, попривыкли: не ты одна…
Слава те господи! Наслал еще его к нам в дом… Жаль, жаль, а все не как своего!
— Бей же меня, батюшка, бей! — сказал тогда сын, поспешно растегивая запонку рубашки и подставляя раскрытую, обнаженную грудь свою. — Бей; в этом ты властен! Легче мне снести твои побои, чем видеть тебя в тяжком грехе… Я, батюшка (тут голос его возвысился), не отступлюсь от своего слова, очередь за нами, за твоими сыновьями; я
пойду за Гришку! Охотой
иду! Слово мое крепко: не отступлюсь я от него… Разве убьешь меня… а до этого
господь тебя не допустит.
— Нет, батюшка! Зачем? — возразил сын, качая головою. — Зачем?.. Ну, а как кому-нибудь из братьев вынется жеребий либо Гришке, ведь они век мучиться будут, что я за них
иду!..
Господь с ними! Пущай себе живут, ничего не ведая, дело пущай уж лучше будет закрытое.
— Полно, матушка! Вишь, какую радость
послал тебе
господь! Чем плакать-то, ступай-ка лучше скорее к батюшке в Сосновку: он грамотку-то тебе прочитает… Ступай; я пособлю одеться, — говорила Дуня, следуя за старушкой, которая суетилась как угорелая и отыскивала платок, между тем как платок находился на голове ее.
— Что говорить! Добрая, ласковая душа его: все оттого, матушка! Памятен оттого ему всяк человек, всяк уголок родного места… Да, добрый у тебя сынок; наградил тебя
господь милосердый:
послал на старости лет утешение!.. Полно, матушка Анна Савельевна, о чем тужить… послушай-ка лучше… вот он тут еще пишет...
— Мать пресвятая богородица! — воскликнула она, увидев Кондратия. — Сам
господь тебя
посылает!.. Дунюшка, глянь-кась, глянь: отец пришел.
Аграфена Кондратьевна. Молчи, молчи, таранта Егоровна! Уступи верх матери! Эко семя противное! Словечко пикнешь, так язык ниже пяток пришью. Вот
послал Господь утешение! Девчонка хабальная! Мальчишка ты, шельмец, и на уме-то у тебя все не женское! Готова, чай, вот на лошадь по-солдатски вскочить!
Неточные совпадения
Наскучило
идти — берешь извозчика и сидишь себе как
барин, а не хочешь заплатить ему — изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет.
Осип. «Еще, говорит, и к городничему
пойду; третью неделю
барин денег не плотит. Вы-де с
барином, говорит, мошенники, и
барин твой — плут. Мы-де, говорит, этаких шерамыжников и подлецов видали».
Трубят рога охотничьи, // Помещик возвращается // С охоты. Я к нему: // «Не выдай! Будь заступником!» // — В чем дело? — Кликнул старосту // И мигом порешил: // — Подпаска малолетнего // По младости, по глупости // Простить… а бабу дерзкую // Примерно наказать! — // «Ай,
барин!» Я подпрыгнула: // «Освободил Федотушку! //
Иди домой, Федот!»
За конокрадство, кажется, // Судился, звали Сидором, // Так из острога
барину // Он
посылал оброк!
— //
Иди! ты любишь
бар!» // — Нет, сами вы попробуйте!