Неточные совпадения
Во весь этот день Дуня не сказала единого слова. Она как словно избегала даже встречи с Анной. Горе делает недоверчивым: она
боялась упреков рассерженной старухи. Но как только
старушка заснула и мрачная ночь окутала избы и площадку, Дуня взяла на руки сына, украдкою вышла из избы, пробралась в огород и там уже дала полную волю своему отчаянию. В эту ночь на голову и лицо младенца, который спокойно почивал на руках ее, упала не одна горькая слеза…
— Не ходи, Дунюшка! Не
бойся, родная: он ничего не посмеет тебе сделать… останься со мной… он те не тронет… чего дрожишь! Полно, касатка… плюнь ты на него, — раздавался голос
старушки уже в сенях.
Неточные совпадения
Они дорогой самой краткой // Домой летят во весь опор. // Теперь послушаем украдкой // Героев наших разговор: // — Ну что ж, Онегин? ты зеваешь. — // «Привычка, Ленский». — Но скучаешь // Ты как-то больше. — «Нет, равно. // Однако в поле уж темно; // Скорей! пошел, пошел, Андрюшка! // Какие глупые места! // А кстати: Ларина проста, // Но очень милая
старушка; //
Боюсь: брусничная вода // Мне не наделала б вреда.
Мальчишка в одной рубашонке пробегал мимо нее и приговаривал всё одно и то же: «ишь, не поймала!»
Старушка эта, обвинявшаяся вместе с сыном в поджоге, переносила свое заключение с величайшим добродушием, сокрушаясь только о сыне, сидевшем с ней одновременно в остроге, но более всего о своем старике, который, она
боялась, совсем без нее завшивеет, так как невестка ушла, и его обмывать некому.
Беглые замечания, неосторожно сказанные слова стали обращать мое внимание.
Старушка Прово и вся дворня любили без памяти мою мать,
боялись и вовсе не любили моего отца. Домашние сцены, возникавшие иногда между ними, служили часто темой разговоров m-me Прово с Верой Артамоновной, бравших всегда сторону моей матери.
Переезд с Самосадки совершился очень быстро, — Петр Елисеич ужасно торопился, точно
боялся, что эта новая должность убежит от него. Устраиваться в Крутяше помогали Ефим Андреич и Таисья. Нюрочка здесь в первый раз познакомилась с Парасковьей Ивановной и каждый день уходила к ней.
Старушка с первого раза привязалась к девочке, как к родной. Раз Ефим Андреич, вернувшись с рудника, нашел жену в слезах. Она открыла свое тайное горе только после усиленных просьб.
Действительно, целый угол был залит чернилами, и
старушка ужасно
боялась, что старик по этому пятну узнает, что без него перерыли бумаги и что Анна Андреевна прочла письмо к Наташе.