Неточные совпадения
К тому же замкнутый образ жизни Лонгрена освободил теперь истерический язык сплетни; про матроса
говаривали, что он где-то кого-то убил, оттого, мол, его больше не берут служить
на суда, а сам он мрачен и нелюдим, потому что «терзается угрызениями преступной совести».
Вот Фанарин, я не знаю его лично, да и по моему общественному положению наши пути не сходятся, но он положительно дурной человек, вместе с тем позволяет себе
говорить на суде такие вещи, такие вещи…
Во всё то, что ему приходится
говорить на суде, он давно уже не верит или, быть может, и верит, но не придает этому никакой цены, — всё это давно уже известно, старо, обыкновенно…
— Все для письма я вам доставлю сейчас, — ответила надзирательница, — но должна вас предупредить, что все письма, исключая писем к адвокату, должны быть распечатанными, так как их до отправки читает директриса тюрьмы. Только к адвокатам письма не читаются… Что же касается хороших адвокатов, то я могу назвать вам их несколько: Янсен, Фрик, сенатор Робер, Стоккарт, — все это знаменитости, но кто из них лучше, трудно сказать… Я знаю только, что берут они очень дорого и
говорят на суде очень красноречиво.
Неточные совпадения
— Погоди. И за те твои бессовестные речи судил я тебя, Ионку,
судом скорым, и присудили тако: книгу твою, изодрав, растоптать (
говоря это, Бородавкин изодрал и растоптал), с тобой же самим, яко с растлителем добрых нравов, по предварительной отдаче
на поругание, поступить, как мне, градоначальнику, заблагорассудится.
Да вот вам, панове, вперед
говорю: если кто в походе напьется, то никакого нет
на него
суда.
Катерина. Э! Что меня жалеть, никто виноват — сама
на то пошла. Не жалей, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю! (Обнимает Бориса.) Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского
суда?
Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь,
на земле, натерпишься.
— И без говядинки обойдемся,
на нет и
суда нет. Бедность,
говорят, не порок.
Самгин определил, что Диомидов
говорит так же бесстрастно, ремесленно и привычно, как обвинители
на суде произносят речи по мелким уголовным преступлениям.