Меж тем солнце пробилось наконец сквозь туманные облачные
пласты; по яркому морю кружилась пена. Вскоре я отправился к себе вниз, где, никем не потревоженный, провел в чтении около трех часов. Я читал две книги — одна была в душе, другая в руках.
Саженях в пяти от нас земля на большом пространстве была покрыта толстым
пластом чего-то густого, серого и волнообразного, похожего на весенний, уже начавший таять, снег. Только долго и пристально всматриваясь, можно было разобрать отдельные фигуры овец, плотно прильнувших одна к другой. Их было тут несколько тысяч, сдавленных сном и мраком ночи в густой, тёплый и толстый
пласт, покрывавший степь. Иногда они блеяли жалобно и пугливо…
Но не дошло и до пятидесяти нагаек, как Улита совсем замолчала. Улита лежала как
пласт на рогоже, даже тело ее не вздрагивало, когда нагайка, свистя, опускалась ей на спину.