Неточные совпадения
Я навещал Стерса и находил в этих посещениях невинное удовольствие, сродни прохладе компресса, приложенного на больной глаз. Стерс
любил игру в
карты, я — тоже, а так как почти каждый вечер к нему кто-нибудь приходил, то я был от души рад перенести часть остроты своего состояния на угадывание
карт противника.
Я был заинтересован своими
картами, однако начинал хотеть есть и потому с удовольствием слышал, как Дэлия Стерс назначила подавать в одиннадцать, следовательно, через час. Я соображал также, будут ли на этот раз пирожки с ветчиной, которые я очень
любил и не ел нигде таких вкусных, как здесь, причем Дэлия уверяла, что это выходит случайно.
— Что же это? — сказал он. — Я поверил по-настоящему, только когда увидел на корме ваши слова и — теперь — вас; я окончательно убедился. Но трудно сказать, в чем сущность моего убеждения. В этой коробке лежат
карты для пасьянсов и шоколад, более ничего. Я знаю, что вы
любите пасьянсы, как сами говорили об этом: «Пирамида» и «Красное-черное».
Дедушка молча встает с кресла и направляется в комнаты. Он страстно
любит карты и готов с утра до вечера играть «ни по чем». Матушка, впрочем, этому очень рада, потому что иначе было бы очень трудно занять старика.
Неточные совпадения
В
карты он не
любил играть.
— Благодарствуйте, что сдержали слово, — начала она, — погостите у меня: здесь, право, недурно. Я вас познакомлю с моей сестрою, она хорошо играет на фортепьяно. Вам, мсьё Базаров, это все равно; но вы, мсьё Кирсанов, кажется,
любите музыку; кроме сестры, у меня живет старушка тетка, да сосед один иногда наезжает в
карты играть: вот и все наше общество. А теперь сядем.
— Отец мой несчастливо в
карты играл, и когда, бывало, проиграется, приказывает маме разбавлять молоко водой, — у нас было две коровы. Мама продавала молоко, она была честная, ее все
любили, верили ей. Если б ты знал, как она мучилась, плакала, когда ей приходилось молоко разбавлять. Ну, вот, и мне тоже стыдно, когда я плохо пою, — понял?
— Он играл в преферанс, а думал о том, что английский народ глупеет от спорта; это волновало его, и он всегда проигрывал. Но ему
любили за то, что проигрывал, и — не в
карты — он выигрывал. Такой он был… смешной, смешной!
Музыку он тоже
любит; за
картами поет сквозь зубы, но с чувством; из Лючии и Сомнамбулы тоже помнит, но что-то все высоко забирает.