Когда между мной и шхуной оказалось расстояние, не затруднительное для разговора, мне не пришлось начать первому. Едва я открыл рот, как с палубы закричали, чтобы я скорее подплывал. После того, среди сочувственных восклицаний,
на дно шлюпки упал брошенный матросом причал, и я продел его в носовое кольцо.
Неточные совпадения
После того как произошел скандал, о котором вы уже знаете, и, несмотря
на мои уговоры, человека бросили в
шлюпку миль за пятьдесят от Дагона, а вмешаться как следует — значило потерять все, потому что Гез, взбесившись, способен
на открытый грабеж, — я за остальные
дни плавания начал подозревать капитана в намерении увильнуть от честной расплаты.
Мы ногами упирались то в кадку с мороженым, то в корзины с конфектами, апельсинами и мангу, назначенными для гостей и стоявшими в беспорядке
на дне шлюпки, а нас так и тащило с лавок долой.
Неточные совпадения
На другой
день, 8-го числа, явились опять, попробовали, по обыкновению, настоять
на угощении завтраком, также
на том, чтоб ехать
на их
шлюпках, но напрасно. Им очень хотелось настоять
на этом, конечно затем, чтоб показать народу, что мы не едем сами, а нас везут, словом, что чужие в Японии воли не имеют.
Вот тут и началась опасность. Ветер немного засвежел, и помню я, как фрегат стало бить об
дно. Сначала было два-три довольно легких удара. Затем так треснуло, что затрещали
шлюпки на боканцах и марсы (балконы
на мачтах). Все бывшие в каютах выскочили в тревоге, а тут еще удар, еще и еще. Потонуть было трудно: оба берега в какой-нибудь версте; местами,
на отмелях, вода была по пояс человеку.
Третьего
дня вечером корейцы собрались толпой
на скале, около которой один из наших измерял глубину, и стали кидать каменья в
шлюпку.
Дня три я не сходил
на берег: нездоровилось и не влекло туда, не веяло свежестью и привольем. Наконец,
на четвертый
день, мы с Посьетом поехали
на шлюпке, сначала вдоль китайского квартала, состоящего из двух частей народонаселения: одна часть живет
на лодках, другая в домишках, которые все сбиты в кучу и лепятся
на самом берегу, а иные утверждены
на сваях,
на воде.
И только
на другой
день,
на берегу, вполне вникнул я в опасность положения, когда в разговорах об этом объяснилось, что между берегом и фрегатом, при этих огромных, как горы, волнах, сообщения
на шлюпках быть не могло; что если б фрегат разбился о рифы, то ни наши
шлюпки — а их шесть-семь и большой баркас, — ни
шлюпки с других наших судов не могли бы спасти и пятой части всей нашей команды.