Неточные совпадения
Таким образом, здесь же он знакомится и с преданьями родной страны, как сам
вспоминает впоследствии в одном из своих
стихотворений...
В Москве Кольцов опять отдохнул душою среди своих старых друзей и с ужасом думал о возвращении в Воронеж. «Если бы вы знали, — писал он в Петербург к Белинскому, — как не хочется мне ехать домой: так холодом и обдает при мысли ехать туда, а надо ехать — необходимость, железный закон». Поэтому он и по окончании дел еще несколько времени жил в Москве и радостно встретил с друзьями новый, 1841, год. Через год он грустно
вспоминает об этом в
стихотворении на новый, 1842, год...
Так, в одном
стихотворении у него старик при мысли о весне
вспоминает о том, что ему недолго уже наслаждаться жизнию.
Неточные совпадения
Конечно, и Чаадаев, о котором в связи с Английским клубом
вспоминает Герцен в «Былом и думах», был бельмом на глазу, но исключить его было не за что, хотя он тоже за свои сочинения был объявлен сумасшедшим, — но это окончилось благополучно, и Чаадаев неизменно, от юности до своей смерти 14 апреля 1856 года, был членом клуба и, по преданиям, читал в «говорильне» лермонтовское
стихотворение на смерть Пушкина. Читал — а его слушали «ничтожные потомки известной подлостью прославленных отцов…».
Нравы в чиновничьей среде того времени были простые. Судейские с величайшим любопытством расспрашивали нас о подробностях этой сцены и хохотали. Не могу
вспомнить, чтобы кто-нибудь считал при этом себя или Крыжановского профессионально оскорбленным. Мы тоже смеялись. Юность недостаточно чутка к скрытым драмам; однажды мы даже сочинили общими усилиями юмористическое
стихотворение и подали его Крыжановскому в виде деловой бумаги. Начиналось оно словами:
Сам Пушкин был в этом менее уверен, если
вспомнить его
стихотворение «Деревня».
Из умов городской интеллигенции Савелий самым успешным образом был вытеснен
стихотворением Термосесова. Последний пассаж сего последнего и скандальное положение, в котором благодаря ему очутилась бойкая почтмейстерша и ее дочери, совсем убрали с местной сцены старого протопопа; все были довольны и все помирали со смеху. О Термосесове говорили как «об острой бестии»; о протопопе изредка
вспоминали как о «скучном маньяке».
Я потерял такую драгоценную для охотника, особенно в такое раннее весеннее время, добычу, что буквально был в отчаянии, да и до сих пор не могу
вспомнить этой потери равнодушно, хотя впоследствии утешил себя тем, что написал идиллию «Рыбачье горе»… […идиллию «Рыбачье горе» —
стихотворение С. Т. Аксакова «Рыбачье горе», см. стр. 258 наст. тома.]