«Есть люди, которые должны трудиться для того, чтобы я мог
жить в довольстве и спокойствии; если они этого не делают, я должен принудить их, — а самая лучшая принудительная мера — собственноручная расправа с личностью или же телесное наказание более солидного характера, иногда даже с «кошечками», как у Михаила Максимыча».
Хозяин и гости пошли на псарный двор, где более пятисот гончих и борзых
жили в довольстве и тепле, прославляя щедрость Кирила Петровича на своем собачьем языке.
Какая, например, мать, нежно любящая свое дитя, не испугается и не заболеет от страха, если ее сын или дочь чуть-чуть выйдут из рельсов: «Нет, уж лучше пусть будет счастлив и
проживет в довольстве и без оригинальности», — думает каждая мать, закачивая свое дитя.
— Для тебя же прошу, для твоей же пользы, — продолжала Манефа. — Исполнишь мое желание, до́веку
проживешь в довольстве и почете, не послушаешь — горька будет участь твоя. Ты уж не махонькая, разум есть в голове: обсуди, обдумай все хорошенько… Ну скажи по чистой совести, отчего не хочешь ты меня послушаться, отчего не хочешь принять иночество?
Неточные совпадения
Затем, чтобы
в довольстве прожить остаток дней, оставить что-нибудь детям, которых намеревался приобресть для блага, для службы отечеству.
Конечно, они могли бы быть еще деятельнее, следовательно,
жить в большем
довольстве, не витать
в этих хижинах, как птицы; но для этого надобно, чтоб и повелители их, то есть испанцы, были подеятельнее; а они стоят друг друга: tel maitre, tel valet [каков хозяин, таков и слуга — фр.]».
— Не может того быть. Умны вы очень-с. Деньги любите, это я знаю-с, почет тоже любите, потому что очень горды, прелесть женскую чрезмерно любите, а пуще всего
в покойном
довольстве жить и чтобы никому не кланяться — это пуще всего-с. Не захотите вы жизнь навеки испортить, такой стыд на суде приняв. Вы как Федор Павлович, наиболее-с, изо всех детей наиболее на него похожи вышли, с одною с ними душой-с.
И идут они, люди сказывают, до самых теплых морей, где
живет птица Гамаюн сладкогласная, и с дерев лист ни зимой не сыплется, ни осенью, и яблоки растут золотые на серебряных ветках, и
живет всяк человек
в довольстве и справедливости…
Я сказал как-то m me de M., очаровательной женщине, красивой, умной, культурной, доброй и очень дружественной ко мне, но избалованной привилегированным положением и
довольством, что нужно приучаться
жить в катастрофе.