Даже снисходительные дамы того сорта, которым дорог только
процесс разговора и для которых, что мужчины ни говори, лишь бы это был говор, и те им возгнушались.
Все ее прелестное, нежное личико, обрамленное, как бы сиянием, светло-золотистыми волосами, красноречиво говорило, что ее интересует собственно не содержание, а самый
процесс разговора, да и в последнем случае только со стороны красивого гвардейца.
Неточные совпадения
Левин видел, что так и не найдет он связи жизни этого человека с его мыслями. Очевидно, ему совершенно было всё равно, к чему приведет его рассуждение; ему нужен был только
процесс рассуждения. И ему неприятно было, когда
процесс рассуждения заводил его в тупой переулок. Этого только он не любил и избегал, переводя
разговор на что-нибудь приятно-веселое.
Весь бессвязный
разговор его, разумеется, вертелся насчет
процесса, насчет возможного исхода; насчет того еще, что навестил его сам командир полка и что-то долго ему отсоветовал, но он не послушался; насчет записки, им только что и куда-то поданной; насчет прокурора; о том, что его, наверно, сошлют, по лишении прав, куда-нибудь в северную полосу России; о возможности колонизоваться и выслужиться в Ташкенте; о том, что научит своего сына (будущего, от Лизы) тому-то и передаст ему то-то, «в глуши, в Архангельске, в Холмогорах».
Иногда огромное значение для моего
процесса познания имел незначительный, казалось бы,
разговор, фильм, в котором ничего философского не было, или чтение романа.
Позднее тот же дедушка Крылов написал другую басню „Три мужика“, в которой образно доказал другую истину, что во время еды не следует вести иных
разговоров, кроме тех, которые, так сказать, вытекают из самого
процесса еды.
Исторически «гуманность» возникает в
процессе секуляризации христианской этики, но, конечно, оторванная от своей основы, она получает характер двусмысленный и даже извращенный, почему и дела ее не могут почитаться безусловным благом (как одно время допускал, по-видимому, Вл. Соловьев [В очерке «Об упадке средневекового мировоззрения»; напротив, в «Трех
разговорах» он освобождается от этой точки зрения, ибо героем гуманизма является у него здесь антихрист.]).