Поэтому мы полагаем, что он не мог бы вызвать общую
симпатию публики, если бы касался вопросов, и потребностей, совершенно чуждых его читателям или еще не возбужденных в обществе.
Ребер уже тогда отметил про себя главные недостатки и преимущества Арбузова: тяжелый вес и большой рост при страшной мускульной силе рук и ног, смелость и решительность в приемах, а также пластическую красоту движений, всегда подкупающую
симпатии публики, но в то же время сравнительно слабые кисти рук и шею, короткое дыхание и чрезмерную горячность.
Его ближайший сверстник и соперник по месту, занимаемому в труппе и в
симпатиях публики, В.В.Самойлов, как раз ко времени смерти Мартынова и к 60-м годам окончательно перешел на серьезный репертуар и стал"посягать"даже на создание таких лиц, как Шейлок и король Лир. А еще за четыре года до того я, проезжая Петербургом (из Дерпта), видел его в водевиле"Анютины глазки и барская спесь", где он играл роль русского"пейзана"в тогдашнем вкусе и пел куплеты.
Неточные совпадения
Если критик находит, что
публика заблуждается в своей
симпатии к автору, который оказывается преступником против его теории, то он должен был начать с защиты этой теории и с серьезных доказательств того, что уклонения от нее — не могут быть хороши.
После наших объяснений должно быть понятно, кажется, почему наша собственные
симпатии обращены к будущему, а не прошедшему и почему нам и всей молодой, свежей
публике кажутся так мелки и смешны декламации пожилых мудрецов об общественных язвах, адвокатуре, свободе слова и т. д. и т. д.
После годов больших
симпатий русской
публики (с «Записок охотника» и «Дворянского гнезда» до «Отцов и детей») вдруг подозрительное непонимание молодежи, травля тогдашней радикальной критики, которую не могли ослабить и сочувственные рецензии Писарева!
«Да, если я убью себя, то, пожалуй, меня же обвинят и заподозрят в мелком чувстве… И к тому же, за что себя убивать? Это раз. Во-вторых, застрелиться — значит струсить. Итак: убью его, ее оставлю жить, сам иду под суд. Меня будут судить, а она будет фигурировать в качестве свидетельницы… Воображаю ее смущение, ее позор, когда ее будет допрашивать мой защитник!
Симпатии суда,
публики и прессы будут, конечно, на моей стороне…»