Как бы не смея верить своему благополучию, они сочли нужным предварительно пуститься
в рассуждения, убедить людей в пользе медицины, наставить их относительно значения диеты, и привыкши видеть себя забытыми, загнанными, отвыкши от практической медицины, отставшие врачи не могли удержаться, чтобы не вознаградить себя за бездействие разглагольствиями и чтобы вместе с тем не излить желчи на дурных врачей, которые отстранили от дел их, хороших докторов.
Неточные совпадения
Читатель может спросить нас: «Зачем мы ввели это пространное, утомительное и крайне не новое
рассуждение —
в статью, которая должна трактовать о литературных мелочах прошлого года?» Затем, — ответим мы читателю, — что нам нужно было несколько общих положений для вывода, представляемого нами несколько строк ниже.
Целые годы проходят
в мудрых
рассуждениях, которые вам одинаково знакомы и при болезни вашей и
в здоровом состоянии. Вы можете
в это время двадцать раз выздороветь, опять захворать, объесться, опиться, насмерть залечить себя, а прославленный доктор, давно оставивший практику, все с прежним самодовольствием будет сообщать вам глубокие афоризмы, вроде вышеприведенных… Поневоле вы от него отступитесь.
Тогда, например, кто говорил об освобождении крестьян, тот считался образцом всех добродетелей и чуть не гением; они и теперь было задумали применить,
в своих
рассуждениях тот же тон и ту же мерку… Все засмеялись над ними, потому что
в современном обществе считается уже позором до последней степени, если кто-нибудь осмелится заговорить против освобождения… Да никто уж и не осмеливается.
И подобные
рассуждения у почтенных добряков беспрестанно на языке, по поводу всякого офицера, прошедшего
в фуражке по Невскому, всякого юнкера, проехавшего на извозчике, всякого студента, отпустившего бакенбарды, даже всякого франтика с бородкой.
Теперь же мы прибавим лишь несколько слов
в оправдание длины наших
рассуждений.
Если литература идет не впереди общественного сознания, если она во всех своих
рассуждениях бредет уже по проложенным тропинкам, говорит о факте только после его совершения и едва решается намекать даже на те будущие явления, которых осуществление уже очень близко; если возбуждение вопросов совершается не
в литературе, а
в обществе, и даже возбужденные
в обществе вопросы не непосредственно переходят
в литературу, а уже долго спустя после их проявления
в административной деятельности; если все это так, то напрасны уверения
в том, будто бы литература наша стала серьезнее и самостоятельнее.
И, как ручательство за славное будущее, г. Головачев представляет
в статье своей такого рода
рассуждения: «Освобождение крестьян, говорит, не может основаться на духовно-нравственном чувстве, а должно иметь основанием право и законность» (стр. 252).
Рассуждения г. Головачева вызвали возражение со стороны г. Ланге, который
в «Русском» же «вестнике» заметил защитнику помещичьих интересов, что «личность крестьянина, по смыслу закона, не есть помещичья собственность и не подлежит выкупу» (№ 14, стр. 140).
Разумеется, тут целая половина
рассуждений заключалась
в опровержении сочиненного нашими же писателями мнения о том, что гласность гибельна для блага государства.
Но, кроме
рассуждений о пользе гласности, были и действительные ее применения. Вы помните их, читатель; а если не помните, то обратитесь к «Свистку»: там их целая коллекция… «Свисток» может ими восхищаться, сколько ему угодно; но мы, признаемся, не видим спасения России
в подобном применении гласности.
Скажите, каково нравственное развитие того общества,
в котором еще приносят пользу и имеют успех
рассуждения о пользе гласности, о вреде бесправия, о бесчестности лихоимства и т. п.?
А вы, имея
в руках документы, зная свидетелей
в пользу вашего брата, имея все средства для уличения неправого судьи, будете спокойно смотреть на усилия литератора и, пожалуй, опять рукоплескать его благородным
рассуждениям!
Для этого мы припомнили, какой ничтожностью и мелкотою отличались многие из патетических
рассуждений нашей литературы о вопросах, уже затронутых
в административной деятельности и
в законодательстве.
Итак, отдавши нужные приказания еще с вечера, проснувшись поутру очень рано, вымывшись, вытершись с ног до головы мокрою губкой, что делалось только по воскресным дням, — а в тот день случись воскресенье, — выбрившись таким образом, что щеки сделались настоящий атлас
в рассуждении гладкости и лоска, надевши фрак брусничного цвета с искрой и потом шинель на больших медведях, он сошел с лестницы, поддерживаемый под руку то с одной, то с другой стороны трактирным слугою, и сел в бричку.
— Вот
в рассуждении того теперь идет речь, панове добродийство, — да вы, может быть, и сами лучше это знаете, — что многие запорожцы позадолжались в шинки жидам и своим братьям столько, что ни один черт теперь и веры неймет. Потом опять в рассуждении того пойдет речь, что есть много таких хлопцев, которые еще и в глаза не видали, что такое война, тогда как молодому человеку, — и сами знаете, панове, — без войны не можно пробыть. Какой и запорожец из него, если он еще ни разу не бил бусурмена?
Неточные совпадения
Недурной наружности,
в партикулярном платье, ходит этак по комнате, и
в лице этакое
рассуждение… физиономия… поступки, и здесь (вертит рукою около лба)много, много всего.
Следственно, необходимость и польза градоначальнического единомыслия очевидны. Развив сию материю
в надлежащей полноте, приступим к
рассуждению о средствах к ее осуществлению.
Одно успокоительное
рассуждение о своем поступке пришло ей тогда
в первую минуту разрыва, и, когда она вспомнила теперь обо всем прошедшем, она вспомнила это одно
рассуждение.
— Если поискать, то найдутся другие. Но дело
в том, что искусство не терпит спора и
рассуждений. А при картине Иванова для верующего и для неверующего является вопрос: Бог это или не Бог? и разрушает единство впечатления.
Этот милый Свияжский, держащий при себе мысли только для общественного употребления и, очевидно, имеющий другие какие-то, тайные для Левина основы жизни и вместе с тем он с толпой, имя которой легион, руководящий общественным мнением чуждыми ему мыслями; этот озлобленный помещик, совершенно правый
в своих
рассуждениях, вымученных жизнью, но неправый своим озлоблением к целому классу и самому лучшему классу России; собственное недовольство своею деятельностью и смутная надежда найти поправку всему этому — всё это сливалось
в чувство внутренней тревоги и ожидание близкого разрешения.