Другое обстоятельство, представляющее также немаловажные трудности для русского исторического романа, есть то, что русская
жизнь развивалась под влиянием слишком разнородных элементов и, усвоивая себе нечто из каждого, представляет нам какую-то смесь, в которой очень трудно отделить собственные национальные черты от чужих, заимствованных, и эти последние трудно разграничить между собою.
— Да, я думаю, давно уже пора.
Жизнь развивается по своим законам, не справляясь с вашими идеалами; нечего и приставать к ней с этими идеалами; нужно принять те, которые диктует сама действительность.
Неточные совпадения
— Позволь, позволь, — кричал ей Варавка, — но ведь эта любовь к людям, — кстати, выдуманная нами, противная природе нашей, которая жаждет не любви к ближнему, а борьбы с ним, — эта несчастная любовь ничего не значит и не стоит без ненависти, без отвращения к той грязи, в которой живет ближний! И, наконец, не надо забывать, что духовная
жизнь успешно
развивается только на почве материального благополучия.
«Как она созрела, Боже мой! как
развилась эта девочка! Кто ж был ее учителем? Где она брала уроки
жизни? У барона? Там гладко, не почерпнешь в его щегольских фразах ничего! Не у Ильи же!..»
— Ах, вы барышня! девочка! На какой еще азбуке сидите вы: на манерах да на тоне! Как медленно
развиваетесь вы в женщину! Перед вами свобода,
жизнь, любовь, счастье — а вы разбираете тон, манеры! Где же человек, где женщина в вас!.. Какая тут «правда»!
В них успело
развиться и закоренеть индивидуальное и семейное начало и не дозрело до
жизни общественной и государственной или если и созрело когда-нибудь, то, может быть, затерялось в безграничном размножении народной массы, делающем невозможною — ни государственную, ни какую другую централизацию.
Она очень хорошо могла доказывать, что существующий порядок невозможен, и что обязанность всякого человека состоит в том, чтобы бороться с этим порядком и пытаться установить тот и политический и экономический строй
жизни, при котором личность могла бы свободно
развиваться, и т. п.