Фридрих привык исподтишка напасть, с тылу залезть и под шумок кинжал меж лопаток всадить противнику своему.
Фридрих пришёл в восхищение от блестящей импровизации, а затем – скорее всего чтобы узнать, каковы же пределы мастерства такого рода, – выразил желание послушать фугу на шесть облигатных голосов.
Фридрих хотел знать, на каком языке заговорят младенцы, которые никогда не слышали звуков человеческой речи и не засыпали под колыбельные.