«Мне следует освободить память мою от засоренности книжной… пылью. Эта пыль радужно играет только в лучах моего ума. Не вся, конечно. В ней есть крупицы истинно прекрасного. Музыка слова — ценнее музыки звука, действующей на мое чувство механически, разнообразием комбинаций семи нот. Слово прежде всего — оружие самозащиты человека, его кольчуга, броня, его меч, шпага. Лишние фразы отягощают
движение ума, его игру. Чужое слово гасит мою мысль, искажает мое чувство».
А так как я также (говорю это не без некоторой гордости) был всегда одним из ревностнейших посетителей крутогорских салонов, то, следуя за общим
движением умов, тоже в скором времени сблизился с Горехвастовым, и он даже очень полюбил меня.
Секты духоборческие, или молоканские, занесены на Русь с протестантского Запада; они проникли к нам еще в то отдаленное от нас время, когда в Западной Европе происходило сильное
движение умов по случаю реформации [Еретики новгородские: Бакшин, Висковатов, Артемий и т. д.]; усилились же в XVIII столетии сначала под влиянием лютеранства, которому покровительствовал Бирон, а потом, по отзыву самих молоканов, вследствие пропаганды крестьян, отданных в военную службу и долго находившихся в плену между протестантами за границей, во время войн за австрийское наследство и семилетней.
Неточные совпадения
Вся ее женская тактика была проникнута нежной симпатией; все его стремления поспеть за
движением ее
ума дышали страстью.
Она все колола его легкими сарказмами за праздно убитые годы, изрекала суровый приговор, казнила его апатию глубже, действительнее, нежели Штольц; потом, по мере сближения с ним, от сарказмов над вялым и дряблым существованием Обломова она перешла к деспотическому проявлению воли, отважно напомнила ему цель жизни и обязанностей и строго требовала
движения, беспрестанно вызывала наружу его
ум, то запутывая его в тонкий, жизненный, знакомый ей вопрос, то сама шла к нему с вопросом о чем-нибудь неясном, не доступном ей.
Борис видел все это у себя в
уме и видел себя, задумчивого, тяжелого. Ему казалось, что он портит картину, для которой ему тоже нужно быть молодому, бодрому, живому, с такими же, как у ней, налитыми жизненной влагой глазами, с такой же резвостью
движений.
Не все, конечно, знает Вера в игре или борьбе сердечных
движений, но, однако же, она, как по всему видно, понимает, что там таится целая область радостей, горя, что
ум, самолюбие, стыдливость, нега участвуют в этом вихре и волнуют человека. Инстинкт у ней шел далеко впереди опыта.
Дорогой сюда они успели кое в чем сговориться и условиться насчет предстоящего дела и теперь, за столом, востренький
ум Николая Парфеновича схватывал на лету и понимал всякое указание, всякое
движение в лице своего старшего сотоварища, с полуслова, со взгляда, с подмига глазком.