Неточные совпадения
Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими
князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный
славянский дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка русской природы, — и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись козаками, которым и счету никто не ведал, и смелые товарищи их были вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: «Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу: что байрак, то козак» (что маленький пригорок, там уж и козак).
Его знала вся веселящаяся Москва, на всех обедах он обязательно говорил речи с либеральным уклоном, вращался в кругу богатых москвичей, как и
князь Нижерадзе, и неукоснительно бывал ежедневно на бирже, а после биржи завтракал то в «
Славянском базаре» среди московского именитого купечества, то в «Эрмитаже» в кругу московской иностранной колонии.
Неужели, перенося его из позднейшего периода ко временам Рюрика, — автор не сообразил, что слова муж и
князь не могли быть занесены в Русь варягом Рюриком, что они гораздо ранее существовали в
славянских наречиях, без всякого отношения к родословному древу Рюрика, и что во времена Рюрика и Олега летописи упоминают
князей, которые вовсе не должны были приходиться роднёю Рюрику.
В этом отношении нам кажется любопытною заметка г. Бодянского (в сочинении «О
славянской народной поэзии», стр. 124), в которой он говорит об участии народа в удельных ссорах
князей.
История первых
князей варяжского племени действительно показывает, как быстро и сильно норманская стихия возобладала над жизнью
славянскою.