Неточные совпадения
Их, конечно, можно ставить себе в заслугу и успокоиваться на них, точно так, как некоторые ученые, покоящиеся на лаврах, ставят себе в заслугу
то, что читают корректуры нового издания своих
сочинений.
Они чрезвычайно напоминают
сочинения на заданные
темы, какими упражняют обыкновенно воспитанников духовных семинарий.
Но после «Ежемесячных
сочинений» это было самое продолжительное издание в прошлом веке, и, уж конечно, прекратилось оно не по
тем причинам, которые, например, заставили Туманского напечатать в 1786 году на последней странице своего «Зеркала света» следующие строки: «Сия часть оканчивает издание «Зеркала света» понедельно.
В объявлении о «Собеседнике», которое вошло и в предуведомление к нему, сказано, что княгиня Дашкова «почитает нужным не только пещись, по долгу звания своего (как директор Академии наук), о приведении наук в России в цветущее состояние, но и стараться о доставлении публике хороших российских
сочинений, чтобы
тем подавать по мере сил своих способы сочинителям трудиться в стихотворстве и в прочих, до словесных наук и нравоучения касающихся,
сочинениях.
Но многие из этих писем, особенно при посылке разных собственных
сочинений (13), без сомнения, действительно были получаемы в редакции, — и все они наполнены комплиментами; в большей части говорится о
том, с какою жадностию все читают «Собеседник».
В числе этих изданий нужно, конечно, разуметь и «Собеседник»,
тем более что самые «Новые ежемесячные
сочинения» могут быть названы как бы продолжением его, по своей цели, высказанной в
том же предисловии: «способствовать приращению человеческих знаний и обогащению российского языка».
Об этом
тем более нужно сожалеть, что специалист ученый, конечно, весьма легко мог бы определить меру непосредственного участия Екатерины II и ее воззрений в этом
сочинении и произнести решительный суд о научном его достоинстве и об отношении его к другим историческим трудам прошедшего века, посвященным нашему отечеству.
В одном из писем к издателям, из Звенигорода, сказано, что «посредством «Собеседника» можно рассеять в народе познания,
тем паче что книга сия заключает в себе российскую историю, каковой еще не бывало, и для одного уже сего
сочинения всякой с жадностию покупает «Собеседник»«.
Поэтому она позволяла писать и
то, что ей не нравилось, зная, что это не будет иметь слишком обширного влияния на жизнь общества; возвышала чинами и наградами
тех, чьи произведения были ей приятны, для
того, чтобы этим самым обратить общее внимание на автора, а таким образом и на его
сочинения.
Во вступлении к ответам на вопросы Фонвизина прямо сказано: «Издатели «Собеседника» разделили труд рассматривать присылаемые к ним
сочинения между собою понедельно, равно как и ответствовать на оные, ежели нужда
того потребует.
Издатели замечают на это, что «он не знает, может быть, кто они таковы, и что письмо это помещается для
того, чтобы публика сама могла судить, сколь мало благопристойно предложенное
сочинение, которое если не послужит к удовольствию читателей,
то, конечно, служить может образцом неучтивости».
Доказательств можно найти тысячу в литературе
того времени: в
сочинениях Державина, Богдановича, Фонвизина, Майкова, Екатерины и пр., даже в статьях «Собеседника», даже в
тех самых статьях его, которые вооружаются против «развращения».
Любословы критиковали неправильности языка, а в предисловии к этим критикам в
то же время издатели (вероятно, сама Екатерина) говорили: «Один из издателей нижайше просит, чтоб дозволено ему было и не всегда исправные свои
сочинения в «Собеседнике» помещать, так как он ни терпенья, ни времени не имеет свои
сочинения переправлять, а притом и не хочет никого тяготить скукою поправлять его против грамматики преступления».
В
той же книжке «Собеседника» помещено письмо, представляющее набор каких-то слов без смысла, в виде пародии на
сочинения Любослова.
(19) Что княгиня Дашкова заведовала изданием «Новых ежемесячных
сочинений», по крайней мере в первые годы, это видно из письма Капниста, помещенного в 1790 году в 47-й части «Новых ежемесячных
сочинений», где он просит ее поместить в этом журнале его ответ «Певцу Фелицы». Кроме
того, можно заключать об этом из некоторых мест послания Николева к княгине Дашковой («Новые ежемесячные
сочинения», ч. 60, 1791), Здесь, между прочим, он обращается к ней с следующими стихами...
Последних двух статей нет в «Полном собрании
сочинений Екатерины», а первые четыре напечатаны в III
томе, как-то посреди «Былей и небылиц».
— Замечания Львова внесены и в смирдинское издание
сочинений Державина, 1847; но Львов, кажется, совсем не знал «Собеседника», относя издание его
то к 1782,
то к 1792 году.
-Петербургских ведомостей» 1784 года причиною такого изменения выставляется
то, что «издателям известно, что некоторые из присланных
сочинений до них не доходили».
Петербургских ведомостях»
тех годов «Душенька» продавалась по 1 р. 10 к. асс.,
сочинения Ломоносова — 3 р.,
сочинения Сумарокова — 17 р., «Росслав», трагедия Княжнина — 60 к., «Вильгельмина», поэма — 35 к., «Сказка о царевиче Хлоре» — 15 к., «О царевиче Февее» — 8 к..
Неточные совпадения
Но происшествие это было важно в
том отношении, что если прежде у Грустилова еще были кое-какие сомнения насчет предстоящего ему образа действия,
то с этой минуты они совершенно исчезли. Вечером
того же дня он назначил Парамошу инспектором глуповских училищ, а другому юродивому, Яшеньке, предоставил кафедру философии, которую нарочно для него создал в уездном училище. Сам же усердно принялся за
сочинение трактата:"О восхищениях благочестивой души".
Как бы
то ни было, но Беневоленский настолько огорчился отказом, что удалился в дом купчихи Распоповой (которую уважал за искусство печь пироги с начинкой) и, чтобы дать исход пожиравшей его жажде умственной деятельности, с упоением предался
сочинению проповедей. Целый месяц во всех городских церквах читали попы эти мастерские проповеди, и целый месяц вздыхали глуповцы, слушая их, — так чувствительно они были написаны! Сам градоначальник учил попов, как произносить их.
Еще во времена Бородавкина летописец упоминает о некотором Ионке Козыре, который, после продолжительных странствий по теплым морям и кисельным берегам, возвратился в родной город и привез с собой собственного
сочинения книгу под названием:"Письма к другу о водворении на земле добродетели". Но так как биография этого Ионки составляет драгоценный материал для истории русского либерализма,
то читатель, конечно, не посетует, если она будет рассказана здесь с некоторыми подробностями.
Щедрин имеет в виду представителей религиозно-мистического движения в протестантизме.]
того времени и что Лабзин, например, посвящал ей
те избраннейшие свои
сочинения, которые не предназначались для печати.
Для
того же, чтобы теоретически разъяснить всё дело и окончить
сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту науку и положить начало новой науке — об отношениях народа к земле, нужно было только съездить за границу и изучить на месте всё, что там было сделано в этом направлении и найти убедительные доказательства, что всё
то, что там сделано, — не
то, что нужно.