Мы не будем долго на ней останавливаться — не потому, чтоб она того не стоила,
а потому, что, во-первых, наши статьи и без того очень растянулись, а во-вторых, сама пьеса очень проста — и по интриге, и по очеркам, характеров, так что для объяснения их не нужно много слов, особенно после того, что говорено было выше.
Неточные совпадения
А защитники его все толковали о новом слове, — не произнося его однако ж, — да провозглашали, что Островский есть первый из современных русских писателей,
потому что у него какое-то особенное миросозерцание…
Комедия Островского не проникает в высшие слои нашего общества,
а ограничивается только средними, и
потому не может дать ключа к объяснению многих горьких явлений, в ней изображаемых. Но тем не менее она легко может наводить на многие аналогические соображения, относящиеся и к тому быту, которого прямо не касается; это оттого, что типы комедий Островского нередко заключают в себе не только исключительно купеческие или чиновничьи, но и общенародные черты.
Но Пузатов сам не любит собственно обмана, обмана без нужды, без надежды на выгоду; не любит, между прочим, и
потому, что в таком обмане выражается не солидный ум, занятый существенными интересами,
а просто легкомыслие, лишенное всякой основательности.
Тут, разумеется, хитрости особенной и не может быть,
потому что и всякому дураку закон не писан,
а самодуру — и подавно, следовательно с ним ничего не сообразишь, по выражению Устиньи Наумовны.
Надуть разом, с рывка, хотя бы и самым бессовестным образом, — это ему ничего; но, думать, соображать, подготовлять обман долгое время, подводить всю эту механику — на такую хроническую бессовестность его не станет, и не станет вовсе не
потому, чтобы в нем мало было бессовестности и лукавства, — то и другое находится в нем с избытком, —
а просто
потому, что он не привык серьезно думать о чем-нибудь.
Самодурствует он
потому, что встречает в окружающих не твердый отпор,
а постоянную покорность; надувает и притесняет других
потому, что чувствует только, как это ему удобно, но не в состоянии почувствовать, как тяжело это им; на банкротство решается он опять
потому, что не имеет ни малейшего представления об общественном значении такого поступка.
Люди, как мы видели, показаны нам в комедии с человеческой,
а не с юридической стороны, и
потому впечатление самых их преступлений смягчается для нас.
Мы понимаем, что графа Соллогуба, например, нельзя было разбирать иначе, как спрашивая: что он хотел сказать своим «Чиновником»? —
потому что «Чиновник» есть не что иное, как модная юридическая — даже не идея,
а просто — фраза, драматизированная, без малейшего признака таланта.
Он не говорит просто: «Так должно быть
потому, что я так хочу», —
а старается отыскивать резоны для своих решений.
Во-вторых — он ужасно боится всякого суда,
потому что хоть и надеется на свои деньги, но все-таки не может сообразить, прав ли он должен быть по суду или нет,
а знает только, что по суду тоже придется много денег заплатить.
Мать, впрочем, представляет и другую причину: невеста, найденная отцом, очень богата,
а «Вам, — по словам Настасьи Панкратьевны, — надо невесту с большими деньгами —
потому — сами богаты»…
И позабудь, — говорит, — как ты у меня жила,
потому что не для тебя я это делала; я себя только тешила,
а ты не должна никогда об такой жизни и думать, и всегда ты помни свое ничтожество, и из какого ты звания»…
Не мудрено в нем такое воззрение,
потому что он сам «года два был на побегушках, разные комиссии исправлял: и за водкой-то бегал, и за пирогами, и за квасом, кому с похмелья, — и сидел-то не на стуле,
а у окошка, на связке бумаг, и писал-то не из чернильницы,
а из старой помадной банки, — и вот вышел в люди», — и теперь признает, что «все это не от нас, свыше!..»
Мыкин, в «Доходном месте», может быть, чист,
потому что ни в каких общественных службах не участвует,
а «учительствует понемногу».
— Слушай, слушай, пан! — сказал жид, посунувши обшлага рукавов своих и подходя к нему с растопыренными руками. — Вот что мы сделаем. Теперь строят везде крепости и замки; из Неметчины приехали французские инженеры,
а потому по дорогам везут много кирпичу и камней. Пан пусть ляжет на дне воза, а верх я закладу кирпичом. Пан здоровый и крепкий с виду, и потому ему ничего, коли будет тяжеленько; а я сделаю в возу снизу дырочку, чтобы кормить пана.
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и
потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и
потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят,
а потом уже бьют.
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое,
а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я
потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
—
потому что, случится, поедешь куда-нибудь — фельдъегеря и адъютанты поскачут везде вперед: «Лошадей!» И там на станциях никому не дадут, все дожидаются: все эти титулярные, капитаны, городничие,
а ты себе и в ус не дуешь. Обедаешь где-нибудь у губернатора,
а там — стой, городничий! Хе, хе, хе! (Заливается и помирает со смеху.)Вот что, канальство, заманчиво!
Приготовь поскорее комнату для важного гостя, ту, что выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять не трудись,
потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филипповича,
а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы прислал самого лучшего,
а не то я перерою весь его погреб.
Городничий. Мотает или не мотает,
а я вас, господа, предуведомил. Смотрите, по своей части я кое-какие распоряженья сделал, советую и вам. Особенно вам, Артемий Филиппович! Без сомнения, проезжающий чиновник захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения — и
потому вы сделайте так, чтобы все было прилично: колпаки были бы чистые, и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему.