Неточные совпадения
Вскоре потом сочувственная похвала Островскому вошла уже в те пределы, в которых она является в виде увесистого булыжника, бросаемого
человеку в лоб услужливым
другом: в первом томе «Русской беседы» напечатана была статья г. Тертия Филиппова о комедии «Не так живи, как хочется».
Другие, напротив, похваляя его за идеализацию, постоянно оговаривались, что «Своих
людей» они считают произведением недодуманным, односторонним, фальшивым даже.
Таким образом, совершенно ясным становится значение художнической деятельности в ряду
других отправлений общественной жизни: образы, созданные художником, собирая в себе, как в фокусе, факты действительной жизни, весьма много способствуют составлению и распространению между
людьми правильных понятий о вещах.
Заключение, разумеется, нелепое, хотя, конечно, и бывают действительно
люди, которые, по степени своего развития, и не способны понять
другого блаженства, кроме этого…
Если у нас
человек и подличает, так больше по слабости характера; если сочиняет мошеннические спекуляции, так больше оттого, что окружающие его очень уж глупы и доверчивы; если и угнетает
других, то больше потому, что это никакого усилия не стоит, так все податливы и покорны.
И если Матрена Савишна потихоньку от мужа ездит к молодым
людям в Останкино, так это, конечно, означает частию и то, что ее развитие направилось несколько в
другую сторону, частию же и то, что ей уж очень тошно приходится от самодурства мужа.
Тут все в войне: жена с мужем — за его самовольство, муж с женой — за ее непослушание или неугождение; родители с детьми — за то, что дети хотят жить своим умом; дети с родителями — за то, что им не дают жить своим умом; хозяева с приказчиками, начальники с подчиненными воюют за то, что одни хотят все подавить своим самодурством, а
другие не находят простора для самых законных своих стремлений; деловые
люди воюют из-за того, чтобы
другой не перебил у них барышей их деятельности, всегда рассчитанной на эксплуатацию
других; праздные шатуны бьются, чтобы не ускользнули от них те
люди, трудами которых они задаром кормятся, щеголяют и богатеют.
В «Своих
людях» мы видим опять ту же религию лицемерства и мошенничества, то же бессмыслие и самодурство одних и ту же обманчивую покорность, рабскую хитрость
других, но только в большем разветвлении.
Это странное явление (столь частое, однако же, в нашем обществе), происходит оттого, что Большов не понимает истинных начал общественного союза, не признает круговой поруки прав и обязанностей
человека в отношении и
другим и, подобно Пузатову, смотрит на общество, как на вражеский стан.
Где же тут развиться правильным понятиям об отношениях
людей друг ко
другу?
Словом — куда ни обернитесь, везде вы встретите
людей, действующих по этому правилу: тот принимает у себя негодяя,
другой обирает богатого простяка, третий сочиняет донос, четвертый соблазняет девушку, — все на основании того же милого соображения: «не я, так
другой».
Человек, потерпевший от собственного злостного банкротства, не находит в этом обстоятельстве
другого нравственного урока, кроме сентенции, что «не нужно гнаться за большим, чтобы своего не потерять!» И через минуту к этой сентенции он прибавляет сожаление, что не умел ловко обделать дельце, приводит пословицу: «Сама себя раба бьет, коль не чисто жнет».
Не мудрено рассудить, что если
человек со всеми соглашается, то у него значит, нет своих убеждений; если он всех любит и всем
друг, то, значит, — все для него безразличны; если девушка всякого мужа любить будет, — то ясно, что сердце у ней составляет даже не кусок мяса, а просто какое-то расплывающееся тесто, в которое можно воткнуть что угодно…
Для
человека, не зараженного самодурством, вся прелесть любви заключается в том, что воля
другого существа гармонически сливается с его волей без малейшего принуждения.
Право выбирать
людей по своему вкусу, любить одних и не любить
других может принадлежать, во всей своей обширности, только ему, Русакову, все же остальные должны украшаться кротостью и покорностию: таков уж устав самодурства.
Отправляясь от той точки, что его произвол должен быть законом для всех и для всего, самодур рад воспользоваться тем, что просвещение приготовило для удобств
человека, рад требовать от
других, чтоб его воля выполнялась лучше, сообразно с успехами разных знаний, с введением новых изобретений и пр.
Но тут может представляться вопрос совершенно
другого свойства: отчего эти байбаки так упорно продолжают поддерживать над собою
человека, который ничего им хорошего, окромя дурного не сделал и не делает?
По общей логике следовало бы, если уж
человек ставит какие-нибудь правила и требования, хотя бы и произвольные, — то он должен и сам их уважать в данных случаях и отношениях, наравне с
другими.
Словом, это девушка, которая, при
других обстоятельствах, могла бы вполне соответствовать идеалу многих и многих
людей: она от всей души хочет и, по своей натуре, может быть хорошей женой и хорошей хозяйкой.
А теперь у ней
другие мысли; она подавлена самодурством, да и впереди ничего не видит, кроме того же самодурства: «Как подумаешь, — говорит она, — что станет этот безобразный
человек издеваться над тобой, да ломаться, да свою власть показывать, загубит он твой век ни за что!..
«Пока я думала, что я
человек, как и все
люди, — говорит Надя, — так у меня и мысли были
другие.
Если бы чувство законности не было в
людях «темного царства» так неподвижно и пассивно, то, конечно, потребность в улучшении материального быта повела бы совсем к
другим результатам.
С
другой стороны, если бы надобности в материальных благах не было для
человека, то, конечно, Андрей Титыч не стал бы так дрожать перед тятенькой, и Надя могла бы не жить у Уланбековой, и даже Тишка не стал бы уважать Подхалюзина…
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с
другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один
человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Городничий (робея).Извините, я, право, не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы,
люди трезвые и поведения хорошего. Я уж не знаю, откуда он берет такую. А если что не так, то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною на
другую квартиру.
X л е с т а к о в (принимая деньги).Покорнейше благодарю. Я вам тотчас пришлю их из деревни… у меня это вдруг… Я вижу, вы благородный
человек. Теперь
другое дело.
Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О ты, что в горести напрасно на бога ропщешь,
человек!..» Ну и
другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело идет о жизни
человека… (К Осипу.)Ну что,
друг, право, мне ты очень нравишься. В дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.