Неточные совпадения
Поэта образы живые
Высокий комик в плоть облек…
Вот отчего теперь впервые
По всем бежит единый ток.
Вот отчего театра зала
От верху до низу одним
Душевным, искренним, родным
Восторгом вся затрепетала.
Любим Торцов пред ней живой
Стоит с поднятой головой,
Бурнус напялив обветшалый,
С растрепанною бородой,
Несчастный, пьяный, исхудалый,
Но с русской, чистою душой.
И отъезжающий стал говорить об одном себе, не замечая того, что другим не было это так интересно, как ему. Человек никогда не бывает таким эгоистом, как в минуту
душевного восторга. Ему кажется, что нет на свете в эту минуту ничего прекраснее и интереснее его самого.
На всякий день и на всякий час ищет общенья с божеством, стремится к исступленному
душевному восторгу, к тому, что у Божьих людей зовется «наитием».
Неточные совпадения
Крузенштерн пришел от них в совершенный
восторг; перечислив их прекрасные
душевные качества, он заключает: «Такие подлинно редкие качества, коими обязаны они не возвышенному образованию, но одной только природе, возбудили во мне то чувствование, что я народ сей почитаю лучшим из всех прочих, которые доныне мне известны».
— Невинные
восторги первого авторства погибают в неравной борьбе с томящей жаждой получить первый гонорар, — резюмировал Пепко мое настроение: — тут тебе и святое искусство, и служение истине, добру и красоте, и призвание, и лучшие идеи века, и вклад во всемирную сокровищницу своей скромной лепты вдовицы, и тут же
душевный вопль: «Подайте мне мой двугривенный!» Я уверен, что литература упала, — это факт, не требующий доказательств, — от двух причин: перевелись на белом свете меценаты, которые авторам давали случаи понюхать, чем пахнет жареное, а с другой — авторы нынешние не нюхают табака.
Приписывать автору слабую степень восприимчивости потому только, что впечатления не вызывают у него лирических
восторгов, а молчаливо кроются в его
душевной глубине, — несправедливо.
Он в одном месте своих записок сравнивает себя с человеком, томимым голодом, который «в изнеможении засыпает и видит пред собою роскошные кушанья и шипучие вина; он пожирает с
восторгом воздушные дары воображения, и ему кажется легче… но только проснулся, мечта исчезает, остается удвоенный голод и отчаяние…» В другом месте Печорин себя спрашивает: «Отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне судьбою, где меня ожидали тихие радости и спокойствие
душевное?» Он сам полагает, — оттого что «душа его сжилась с бурями: и жаждет кипучей деятельности…» Но ведь он вечно недоволен своей борьбой, и сам же беспрестанно высказывает, что все свои дрянные дебоширства затевает потому только, что ничего лучшего не находит делать.
Узнал, узнал он образ позабытый // Среди
душевных бурь и бурь войны, // Поцеловал он нежные ланиты — // И краски жизни им возвращены. // Она чело на грудь ему склонила, // Смущают Зару ласки Измаила, // Но сердцу как ума не соблазнить? // И как любви стыда не победить? // Их речи — пламень! вечная пустыня //
Восторгом и блаженством их полна. // Любовь для неба и земли святыня, // И только для людей порок она! // Во всей природе дышит сладострастье; // И только люди покупают счастье!