Ничего этого не случилось однако ж; она ограничилась тем только, что потупила глаза и придала лицу своему ворчливое, досадливое выражение — слабые, но в то же время
единственные признаки внутреннего неудовольствия, какие могла только дозволить себе Анна в присутствии Глеба.
Сколько ни оглядывался Антон, не замечал ни верст, ни вала, ни ветелок, которые обозначили бы границу: просто-попросту тянулось необозримое поле посреди других полей и болот; вся разница состояла только в том, что тут по всем направлениям виднелись глубокие ямы, котловины, «черторои», свидетельствовавшие беспрестанно, что здесь засел воз или лошадь; это были
единственные признаки столбовой дороги.
Через месяц над могилой усопшей воздвиглась каменная часовня. Над могилой ямщика все еще не было камня, и только светло-зеленая трава пробивала над бугорком, служившим
единственным признаком прошедшего существования человека.
Иаков говорит, что
единственный признак веры — дела, вытекающие из нее, и что потому вера, из которой не вытекают дела, есть только слова, которыми как не накормишь никого, так и не сделаешь себя праведным и не спасешься. И потому вера, из которой не вытекают дела, не есть вера. Это только желание верить во что-нибудь, это только ошибочное утверждение на словах, что я верю в то, во что я не верю.
Неточные совпадения
Ввиду всех этих грозных
признаков, омрачавших горизонт, бедный кукарекни Ришелье находил
единственное утешение в своем курятнике, где и отдыхал душой в свободные часы.
Прежняя восторженность на лице Александра умерялась легким оттенком задумчивости, первым
признаком закравшейся в душу недоверчивости и, может быть,
единственным следствием уроков дяди и беспощадного анализа, которому тот подвергал все, что проносилось в глазах и в сердце Александра.
Дело в том, что ни одна из них не замечала — конечно, и не могла заметить — тех тонких
признаков душевной скорби, того немого отчаяния (
единственных выражений истинного горя), которые, между прочим, сильно обозначались во все то время в каждой черте лица, в каждом движении сиротки.
Бесчувственная княжна Евпраксия лежала недвижимо поперек седла, не подавая ни малейших
признаков жизни. Яков Потапович, отъехав довольно далеко от избы Бомелия, попридержал лошадь и поехал шажком по дороге, ведущей к кладбищу и лесному шалашу,
единственному в настоящее время безопасному для него приюту. Вскоре сзади него раздался конский топот.