Неточные совпадения
Правда, он писать любил
без памяти, писал к ней, даже живя в одном с нею доме, а в истерических случаях и по два письма в
день.
Затем, выдержав своего друга весь
день без ответа, встречалась с ним как ни в чем не бывало, будто ровно ничего вчера особенного не случилось.
Решено было ехать в Петербург
без малейшего отлагательства, разузнать всё на
деле, вникнуть лично и, если возможно, войти в новую деятельность всецело и нераздельно.
Он станет на тебя жаловаться, он клеветать на тебя начнет, шептаться будет о тебе с первым встречным, будет ныть, вечно ныть; письма тебе будет писать из одной комнаты в другую, в
день по два письма, но
без тебя все-таки не проживет, а в этом и главное.
— Я такого воззрения не
разделяю;
без сомнения, мы здесь трое сохраним секрет, но вас, четвертого, я боюсь и не верю вам ни в чем!
Шатов слушал со вниманием, уткнув глаза в землю и
без малейшего удивления тому, что светская рассеянная барышня берется за такие, казалось бы, неподходящие ей
дела.
— Мне показалось еще за границей, что можно и мне быть чем-нибудь полезною. Деньги у меня свои и даром лежат, почему же и мне не поработать для общего
дела? К тому же мысль как-то сама собой вдруг пришла; я нисколько ее не выдумывала и очень ей обрадовалась; но сейчас увидала, что нельзя
без сотрудника, потому что ничего сама не умею. Сотрудник, разумеется, станет и соиздателем книги. Мы пополам: ваш план и работа, моя первоначальная мысль и средства к изданию. Ведь окупится книга?
Она была болезненно худа и прихрамывала, крепко набелена и нарумянена, с совершенно оголенною длинною шеей,
без платка,
без бурнуса, в одном только стареньком темном платье, несмотря на холодный и ветреный, хотя и ясный сентябрьский
день; с совершенно открытою головой, с волосами, подвязанными в крошечный узелок на затылке, в которые с правого боку воткнута была одна только искусственная роза, из таких, которыми украшают вербных херувимов.
Прасковья же Ивановна, как и многие слабые особы, сами долго позволяющие себя обижать
без протеста, отличалась необыкновенным азартом нападения при первом выгодном для себя обороте
дела.
— Нет, не басню Крылова хочу я прочесть, а мою басню, собственную, мое сочинение! Поверьте же, сударыня,
без обиды себе, что я не до такой степени уже необразован и развращен, чтобы не понимать, что Россия обладает великим баснописцем Крыловым, которому министром просвещения воздвигнут памятник в Летнем саду, для игры в детском возрасте. Вы вот спрашиваете, сударыня: «Почему?» Ответ на
дне этой басни, огненными литерами!
Прошло восемь
дней. Теперь, когда уже всё прошло и я пишу хронику, мы уже знаем, в чем
дело; но тогда мы еще ничего не знали, и естественно, что нам представлялись странными разные вещи. По крайней мере мы со Степаном Трофимовичем в первое время заперлись и с испугом наблюдали издали. Я-то кой-куда еще выходил и по-прежнему приносил ему разные вести,
без чего он и пробыть не мог.
Но Лебядкин, вместе с сестрицей, на другой же
день пропал
без вести; в доме Филиппова его не оказалось, он переехал неизвестно куда и точно сгинул.
Тоже и
без вестей пробыть не мог во всё время; но лишь только я, оставляя факты? переходил к сути
дела и высказывал какие-нибудь предположения, то он тотчас же начинал махать на меня руками, чтоб я перестал.
— Я ведь не сказал же вам, что я не верую вовсе! — вскричал он наконец, — я только лишь знать даю, что я несчастная, скучная книга и более ничего покамест, покамест… Но погибай мое имя!
Дело в вас, а не во мне… Я человек
без таланта и могу только отдать свою кровь и ничего больше, как всякий человек
без таланта. Погибай же и моя кровь! Я об вас говорю, я вас два года здесь ожидал… Я для вас теперь полчаса пляшу нагишом. Вы, вы одни могли бы поднять это знамя!..
— Чтобы по приказанию, то этого не было-с ничьего, а я единственно человеколюбие ваше знамши, всему свету известное. Наши доходишки, сами знаете, либо сена клок, либо вилы в бок. Я вон в пятницу натрескался пирога, как Мартын мыла, да с тех пор
день не ел, другой погодил, а на третий опять не ел. Воды в реке сколько хошь, в брюхе карасей развел… Так вот не будет ли вашей милости от щедрот; а у меня тут как раз неподалеку кума поджидает, только к ней
без рублей не являйся.
Ночью дую
без ночлега,
Днем же, высунув язык...
— Да как завел меня туда господь, — продолжал он, — эх, благодать небесная, думаю! По сиротству моему произошло это
дело, так как в нашей судьбе совсем нельзя
без вспомоществования. И вот, верьте богу, сударь, себе в убыток, наказал господь за грехи: за махальницу, да за хлопотницу, да за дьяконов чересседельник всего только двенадцать рублев приобрел. Николая Угодника подбородник, чистый серебряный, задаром пошел: симилёровый, говорят.
Зато Кириллов был совершенно спокоен и безразличен, очень точен в подробностях принятой на себя обязанности, но
без малейшей суетливости и почти
без любопытства к роковому и столь близкому исходу
дела.
— Я не какой-то такой,а я просто… всё неприятности, — пробормотал он нахмурясь, но уже
без гнева и подсаживаясь к столу, — садитесь и скажите ваши два слова. Я вас давно не видал, Петр Степанович, и только не влетайте вы вперед с вашею манерой… иногда при
делах оно…
Дело в том, что они хоть и ждали еще с весны Петра Верховенского, возвещенного им сперва Толкаченкой, а потом приехавшим Шигалевым, хоть и ждали от него чрезвычайных чудес и хоть и пошли тотчас же все,
без малейшей критики и по первому его зову, в кружок, но только что составили пятерку, все как бы тотчас же и обиделись, и именно, я полагаю, за быстроту своего согласия.
Но все-таки если, несмотря на все явные невыгоды, которые вы предчувствуете, солдат на общее
дело является всё больше и больше с каждым
днем, то и
без вас обойдется.
Наказывала ли Юлия Михайловна своего супруга за его промахи в последние
дни и за ревнивую зависть его как градоначальника к ее административным способностям; негодовала ли на его критику ее поведения с молодежью и со всем нашим обществом,
без понимания ее тонких и дальновидных политических целей; сердилась ли за тупую и бессмысленную ревность его к Петру Степановичу, — как бы там ни было, но она решилась и теперь не смягчаться, даже несмотря на три часа ночи и еще невиданное ею волнение Андрея Антоновича.
Никто под конец не верил, что торжественный
день пройдет
без какого-нибудь колоссального приключения,
без «развязки», как выражались иные, заранее потирая руки.
— Степан Трофимович, уверяю вас, что
дело серьезнее, чем вы думаете. Вы думаете, что вы там кого-нибудь раздробили? Никого вы не раздробили, а сами разбились, как пустая стклянка (о, я был груб и невежлив; вспоминаю с огорчением!). К Дарье Павловне вам решительно писать незачем… и куда вы теперь
без меня денетесь? Что смыслите вы на практике? Вы, верно, еще что-нибудь замышляете? Вы только еще раз пропадете, если опять что-нибудь замышляете…
Другое
дело Кармазинов, тот вышел зеленым ослом и протащил свою статью целый час, — вот уж этот,
без сомнения, со мной в заговоре!
— Но помилуйте, если он человек
без предрассудков! Знаете, Лизавета Николаевна, это всё не мое
дело; я совершенно тут в стороне, и вы это сами знаете; но я ведь вам все-таки желаю добра… Если не удалась наша «ладья», если оказалось, что это всего только старый, гнилой баркас, годный на слом…
— Ах, черт возьми, и
без вас много
дела! — повернулся в креслах Петр Степанович.
— Ну, если можно обойтись
без гостиницы, то все-таки необходимо разъяснить
дело. Вспомните, Шатов, что мы прожили с вами брачно в Женеве две недели и несколько
дней, вот уже три года как разошлись,
без особенной, впрочем, ссоры. Но не подумайте, чтоб я воротилась что-нибудь возобновлять из прежних глупостей. Я воротилась искать работы, и если прямо в этот город, то потому, что мне всё равно. Я не приехала в чем-нибудь раскаиваться; сделайте одолжение, не подумайте еще этой глупости.