Неточные совпадения
В голове его мелькнула одна удивительно красивая мысль: когда приедет Петруша, вдруг благородно выложить
на стол самый высший maximum цены, то
есть даже пятнадцать тысяч, без малейшего намека
на высылавшиеся до сих пор суммы, и крепко-крепко, со слезами, прижать к груди се cher fils, [этого дорогого сына (фр.).] чем и покончить все счеты.
Он выдвинул ящик и выбросил
на стол три небольшие клочка бумаги, писанные наскоро карандашом, все от Варвары Петровны. Первая записка
была от третьего дня, вторая от вчерашнего, а последняя пришла сегодня, всего час назад; содержания самого пустого, все о Кармазинове, и обличали суетное и честолюбивое волнение Варвары Петровны от страха, что Кармазинов забудет ей сделать визит. Вот первая, от третьего дня (вероятно,
была и от четвертого дня, а может
быть, и от пятого...
Я прочел и удивился, что он в таком волнении от таких пустяков. Взглянув
на него вопросительно, я вдруг заметил, что он, пока я читал, успел переменить свой всегдашний белый галстук
на красный. Шляпа и палка его лежали
на столе. Сам же
был бледен, и даже руки его дрожали.
Он вдруг встал, повернулся к своему липовому письменному
столу и начал
на нем что-то шарить. У нас ходил неясный, но достоверный слух, что жена его некоторое время находилась в связи с Николаем Ставрогиным в Париже и именно года два тому назад, значит, когда Шатов
был в Америке, — правда, уже давно после того, как оставила его в Женеве. «Если так, то зачем же его дернуло теперь с именем вызваться и размазывать?» — подумалось мне.
Она посмотрела
на нас довольно весело; кроме подсвечника, пред нею
на столе находилось маленькое деревенское зеркальце, старая колода карт, истрепанная книжка какого-то песенника и немецкая белая булочка, от которой
было уже раз или два откушено.
Так просидели мы еще несколько минут в совершенном молчании. Степан Трофимович начал
было вдруг мне что-то очень скоро шептать, но я не расслушал; да и сам он от волнения не докончил и бросил. Вошел еще раз камердинер поправить что-то
на столе; а вернее — поглядеть
на нас. Шатов вдруг обратился к нему с громким вопросом...
И она задирчиво махнула рукой подносившему ей кофей слуге. (От кофею, впрочем, и другие отказались, кроме меня и Маврикия Николаевича. Степан Трофимович взял
было, но отставил чашку
на стол. Марье Тимофеевне хоть и очень хотелось взять другую чашку, она уж и руку протянула, но одумалась и чинно отказалась, видимо довольная за это собой.)
Крыльцо пустого дома, в котором квартировал Шатов,
было незаперто; но, взобравшись в сени, Ставрогин очутился в совершенном мраке и стал искать рукой лестницу в мезонин. Вдруг сверху отворилась дверь и показался свет; Шатов сам не вышел, а только свою дверь отворил. Когда Николай Всеволодович стал
на пороге его комнаты, то разглядел его в углу у
стола, стоящего в ожидании.
Он запер дверь
на ключ, воротился к
столу и сел напротив Николая Всеволодовича. В эту неделю он похудел, а теперь, казалось,
был в жару.
Комната Марьи Тимофеевны
была вдвое более той, которую занимал капитан, и меблирована такою же топорною мебелью; но
стол пред диваном
был накрыт цветною нарядною скатертью;
на нем горела лампа; по всему полу
был разостлан прекрасный ковер; кровать
была отделена длинною, во всю комнату, зеленою занавесью, и, кроме того, у
стола находилось одно большое мягкое кресло, в которое, однако, Марья Тимофеевна не садилась.
В углу, как и в прежней квартире, помещался образ, с зажженною пред ним лампадкой, а
на столе разложены
были всё те же необходимые вещицы: колода карт, зеркальце, песенник, даже сдобная булочка.
— Да Кириллова же, наконец; записка писана к Кириллову за границу… Не знали, что ли? Ведь что досадно, что вы, может
быть, предо мною только прикидываетесь, а давным-давно уже сами знаете про эти стихи, и всё! Как же очутились они у вас
на столе? Сумели очутиться! За что же вы меня истязуете, если так?
— Ну пусть. Совсем забыл и не читал, некогда. Право, не знаю, в карманах нет… должно
быть, у меня
на столе. Не беспокойтесь, отыщется.
Петр Степанович прошел сперва к Кириллову. Тот
был, по обыкновению, один и в этот раз проделывал среди комнаты гимнастику, то
есть, расставив ноги, вертел каким-то особенным образом над собою руками.
На полу лежал мяч.
На столе стоял неприбранный утренний чай, уже холодный. Петр Степанович постоял с минуту
на пороге.
Посреди большой гостиной комнаты, оклеенной отменно старыми голубыми обоями, сдвинуты
были два
стола и покрыты большою скатертью, не совсем, впрочем, чистою, а
на них кипели два самовара.
Верховенский замечательно небрежно развалился
на стуле в верхнем углу
стола, почти ни с кем не поздоровавшись. Вид его
был брезгливый и даже надменный. Ставрогин раскланялся вежливо, но, несмотря
на то что все только их и ждали, все как по команде сделали вид, что их почти не примечают. Хозяйка строго обратилась к Ставрогину, только что он уселся.
Но она осеклась;
на другом конце
стола явился уже другой конкурент, и все взоры обратились к нему. Длинноухий Шигалев с мрачным и угрюмым видом медленно поднялся с своего места и меланхолически положил толстую и чрезвычайно мелко исписанную тетрадь
на стол. Он не садился и молчал. Многие с замешательством смотрели
на тетрадь, но Липутин, Виргинский и хромой учитель
были, казалось, чем-то довольны.
Но тут случилось одно скверное недоразумение: оркестр ни с того ни с сего грянул туш, — не какой-нибудь марш, а просто столовый туш, как у нас в клубе за
столом, когда
на официальном обеде
пьют чье-нибудь здоровье.
Главный вопрос, который я застал
на столе, состоял в том:
быть или не
быть балу, то
есть всей второй половине праздника?
Не больше как через три-четыре минуты (кабак
был в двух шагах) очутилась пред Степаном Трофимовичем
на столе косушка и большая зеленоватая рюмка.
Он налил рюмку, встал и с некоторою торжественностью перешел через комнату в другой угол, где поместилась его спутница
на мешке, чернобровая бабенка, так надоедавшая ему дорогой расспросами. Бабенка законфузилась и стала
было отнекиваться, но, высказав всё предписанное приличием, под конец встала,
выпила учтиво, в три хлебка, как
пьют женщины, и, изобразив чрезвычайное страдание в лице, отдала рюмку и поклонилась Степану Трофимовичу. Он с важностию отдал поклон и воротился за
стол даже с гордым видом.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже
на чай и сахар. Если ж и
были какие взятки, то самая малость: к
столу что-нибудь да
на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что
на жизнь мою готовы покуситься.
Он не без основания утверждал, что голова могла
быть опорожнена не иначе как с согласия самого же градоначальника и что в деле этом принимал участие человек, несомненно принадлежащий к ремесленному цеху, так как
на столе, в числе вещественных доказательств, оказались: долото, буравчик и английская пилка.
Покуда шли эти толки, помощник градоначальника не дремал. Он тоже вспомнил о Байбакове и немедленно потянул его к ответу. Некоторое время Байбаков запирался и ничего, кроме «знать не знаю, ведать не ведаю», не отвечал, но когда ему предъявили найденные
на столе вещественные доказательства и сверх того пообещали полтинник
на водку, то вразумился и,
будучи грамотным, дал следующее показание:
Верные ликовали, а причетники, в течение многих лет питавшиеся одними негодными злаками, закололи барана и мало того что съели его всего, не пощадив даже копыт, но долгое время скребли ножом
стол,
на котором лежало мясо, и с жадностью
ели стружки, как бы опасаясь утратить хотя один атом питательного вещества.
На шестой день
были назначены губернские выборы. Залы большие и малые
были полны дворян в разных мундирах. Многие приехали только к этому дню. Давно не видавшиеся знакомые, кто из Крыма, кто из Петербурга, кто из-за границы, встречались в залах. У губернского
стола, под портретом Государя, шли прения.