Неточные совпадения
И он наставил Кириллову
револьвер прямо
в лоб; но почти
в ту же минуту, опомнившись наконец совершенно, отдернул
руку, сунул
револьвер в карман и, не сказав более ни слова, побежал из дому. Липутин за ним. Вылезли
в прежнюю лазейку и опять прошли откосом, придерживаясь за забор. Петр Степанович быстро зашагал по переулку, так что Липутин едва поспевал. У первого перекрестка вдруг остановился.
Лямшин машинально протянул из форточки
руку и принял
револьвер; подождал и вдруг, быстро выскочив головой из форточки, пролепетал, как бы не помня себя и с ознобом
в спине...
Петр Степанович кричал, ругался, бил его по голове кулаками; наконец, кое-как вырвавшись, выхватил
револьвер и наставил его прямо
в раскрытый рот всё еще вопившего Лямшина, которого уже крепко схватили за
руки Толкаченко, Эркель и Липутин; но Лямшин продолжал визжать, несмотря и на
револьвер.
— Еще бы не предвидеть! Вот из этого
револьвера (он вынул
револьвер, по-видимому показать, но уже не спрятал его более, а продолжал держать
в правой
руке, как бы наготове). — Странный вы, однако, человек, Кириллов, ведь вы сами знали, что этим должно было кончиться с этим глупым человеком. Чего же тут еще предвидеть? Я вам
в рот разжевывал несколько раз. Шатов готовил донос: я следил; оставить никак нельзя было. Да и вам дана была инструкция следить; вы же сами сообщали мне недели три тому…
И он опять навел свой
револьвер на Петра Степановича, как бы примериваясь, как бы не
в силах отказаться от наслаждения представить себе, как бы он застрелил его. Петр Степанович, всё
в позиции, выжидал, выжидал до последнего мгновения, не спуская курка, рискуя сам прежде получить пулю
в лоб: от «маньяка» могло статься. Но «маньяк» наконец опустил
руку, задыхаясь и дрожа и не
в силах будучи говорить.
Долго стоял он
в нерешимости со свечой
в руке.
В ту секунду, как отворял, он очень мало мог разглядеть, но, однако, мелькнуло лицо Кириллова, стоявшего
в глубине комнаты у окна, и зверская ярость, с которою тот вдруг к нему кинулся. Петр Степанович вздрогнул, быстро поставил свечку на стол, приготовил
револьвер и отскочил на цыпочках
в противоположный угол, так что если бы Кириллов отворил дверь и устремился с
револьвером к столу, он успел бы еще прицелиться и спустить курок раньше Кириллова.
Его можно так сложить и приладить на полу с разряженным
револьвером в руке, что непременно подумают, что он сам…
Так мучился он, трепеща пред неизбежностью замысла и от своей нерешительности. Наконец взял свечу и опять подошел к дверям, приподняв и приготовив
револьвер; левою же
рукой,
в которой держал свечу, налег на ручку замка. Но вышло неловко: ручка щелкнула, призошел звук и скрип. «Прямо выстрелит!» — мелькнуло у Петра Степановича. Изо всей силы толкнул он ногой дверь, поднял свечу и выставил
револьвер; но ни выстрела, ни крика…
В комнате никого не было.
Револьвер оставался
в опустившейся на пол
руке самоубийцы.
Я проснулся утром, я думаю, в восьмом часу, и в комнате было уже почти совсем светло. Я проснулся разом с полным сознанием и вдруг открыл глаза. Она стояла у стола и держала
в руках револьвер. Она не видела, что я проснулся и гляжу. И вдруг я вижу, что она стала надвигаться ко мне с револьвером в руках. Я быстро закрыл глаза и притворился крепко спящим.
Толстых застонал и снова безмолвно опустился на диван. Огонь в глазах его совершенно потух — он преклонился перед новым могуществом строго судьи, могуществом представителя возмездия, он перестал быть главою дома, нравственную власть над ним захватил Гладких. Петр Иннокентьевич все еще продолжал держать
в руке револьвер, но Гладких спокойно взял его у него, как берут у ребенка опасную игрушку.
Неточные совпадения
— Глупо! Не попал, — проговорил он, шаря
рукой за
револьвером.
Револьвер был подле него, — он искал дальше. Продолжая искать, он потянулся
в другую сторону и, не
в силах удержать равновесие, упал, истекая кровью.
Минуты две, опустив голову с выражением напряженного усилия мысли, стоял он с
револьвером в руках неподвижно и думал.
«Разумеется», повторил он, когда
в третий раз мысль его направилась опять по тому же самому заколдованному кругу воспоминаний и мыслей, и, приложив
револьвер к левой стороне груди и сильно дернувшись всей
рукой, как бы вдруг сжимая ее
в кулак, он потянул за гашетку.
А ведь, пожалуй, и перемолола бы меня как-нибудь…» Он опять замолчал и стиснул зубы: опять образ Дунечки появился пред ним точь-в-точь как была она, когда, выстрелив
в первый раз, ужасно испугалась, опустила
револьвер и, помертвев, смотрела на него, так что он два раза успел бы схватить ее, а она и
руки бы не подняла
в защиту, если б он сам ей не напомнил.
Да, поезд шел почти с обычной скоростью, а
в коридоре топали шаги многих людей. Самгин поднял занавеску, а Крэйтон, спрятав
руку с
револьвером за спину, быстро открыл дверь купе, спрашивая: