Неточные совпадения
Но, кроме этой, оказались и другие причины отказа от места воспитателя:
его соблазняла гремевшая в то время
слава одного незабвенного профессора, и
он, в свою очередь, полетел на кафедру,
к которой готовился, чтобы испробовать и свои орлиные крылья.
Так как она никогда ни разу потом не намекала
ему на происшедшее и всё
пошло как ни в чем не бывало, то
он всю жизнь наклонен был
к мысли, что всё это была одна галлюцинация пред болезнию, тем более что в ту же ночь
он и вправду заболел на целых две недели, что, кстати, прекратило и свидания в беседке.
В сорок седьмом году Белинский, будучи за границей,
послал к Гоголю известное свое письмо и в
нем горячо укорял того, что тот верует “„в какого-то бога”.
— Пятью. Мать ее в Москве хвост обшлепала у меня на пороге; на балы ко мне, при Всеволоде Николаевиче, как из милости напрашивалась. А эта, бывало, всю ночь одна в углу сидит без танцев, со своею бирюзовою мухой на лбу, так что я уж в третьем часу, только из жалости, ей первого кавалера
посылаю. Ей тогда двадцать пять лет уже было, а ее всё как девчонку в коротеньком платьице вывозили.
Их пускать
к себе стало неприлично.
—
Его Алексей Нилыч подымут. Знаете ли, что я сейчас от
него узнал? — болтал
он впопыхах. — Стишки-то слышали? Ну, вот
он эти самые стихи
к «Звезде-амазонке» запечатал и завтра
посылает к Лизавете Николаевне за своею полною подписью. Каков!
— Лучше всего, когда
он к вам придет, — подхватила вдруг Марья Тимофеевна, высовываясь из своего кресла, — то
пошлите его в лакейскую. Пусть
он там на залавке в свои козыри с
ними поиграет, а мы будем здесь сидеть кофей пить. Чашку-то кофею еще можно
ему послать, но я глубоко
его презираю.
«Девушка, говорит, перл и алмаз», ну и, разумеется, «
он недостоин» —
их слог; но из-за каких-то там грехов или обстоятельств «принужден
идти к венцу и ехать в Швейцарию», а потому «бросай всё и лети спасать».
— Это дело не из той категории, — начал Николай Всеволодович, приглядываясь
к нему с любопытством, — по некоторым обстоятельствам я принужден был сегодня же выбрать такой час и
идти к вам предупредить, что, может быть, вас убьют.
Приехав три дня тому назад в город,
он к родственнице не явился, остановился в гостинице и
пошел прямо в клуб — в надежде отыскать где-нибудь в задней комнате какого-нибудь заезжего банкомета или по крайней мере стуколку.
— Если бы каждый из нас знал о замышленном политическом убийстве, то
пошел ли бы
он донести, предвидя все последствия, или остался бы дома, ожидая событий? Тут взгляды могут быть разные. Ответ на вопрос скажет ясно — разойтись нам или оставаться вместе, и уже далеко не на один этот вечер. Позвольте обратиться
к вам первому, — обернулся
он к хромому.
— Этот негодяй сделает как по писаному, — пояснил Верховенский. — Так как
он в вашем распоряжении, то научите, как поступить. Уверяю вас, что
он, может быть, завтра же
пойдет к Лембке.
— Enfin un ami! [Наконец-то друг! (фр.)] (
Он вздохнул полною грудью.) Cher, я
к вам
к одному
послал, и никто ничего не знает. Надо велеть Настасье запереть двери и не впускать никого, кроме, разумеется, тех…Vous comprenez? [Вы понимаете? (фр.)]
Потом утверждали, что эти семьдесят были выборные от всех фабричных, которых было у Шпигулиных до девятисот, с тем чтоб
идти к губернатору и, за отсутствием хозяев, искать у
него управы на хозяйского управляющего, который, закрывая фабрику и отпуская рабочих, нагло обсчитал
их всех, — факт, не подверженный теперь никакому сомнению.
Но так как фабричным приходилось в самом деле туго, — а полиция,
к которой
они обращались, не хотела войти в
их обиду, — то что же естественнее было
их мысли
идти скопом
к «самому генералу», если можно, то даже с бумагой на голове, выстроиться чинно перед
его крыльцом и, только что
он покажется, броситься всем на колени и возопить как бы
к самому провидению?
Что-то как бы напомнилось
ему при имени «шпигулинские».
Он даже вздрогнул и поднял палец ко лбу: «шпигулинские!» Молча, но всё еще в задумчивости,
пошел он, не торопясь,
к коляске, сел и велел в город. Пристав на дрожках за
ним.
Степан Трофимович
посылал меня вечером
к «cette chère amie» вымолить
ему разрешение явиться
к ней, но меня не приняли.
Стукнув в ответ на
его «не отопру» три раза в дверь кулаком и прокричав
ему вслед, что
он сегодня же три раза пришлет за мной Настасью, но я уже сам не
пойду, я бросил
его и побежал
к Юлии Михайловне.
—
Идем,
идем! — вскричала как в истерике Лиза, опять увлекая за собою Маврикия Николаевича. — Постойте, Степан Трофимович, — воротилась она вдруг
к нему, — постойте, бедняжка, дайте я вас перекрещу. Может быть, вас бы лучше связать, но я уж лучше вас перекрещу. Помолитесь и вы за «бедную» Лизу — так, немножко, не утруждайте себя очень. Маврикий Николаевич, отдайте этому ребенку
его зонтик, отдайте непременно. Вот так… Пойдемте же! Пойдемте же!
Я приглашаю Липутина
идти сейчас со мною
к нему и удостовериться, а
он вам, господа, возвратясь, сообщит, если надо сегодня же, правду ли я вам говорил или нет.
Между тем
к концу дня в душе
его поднялась целая буря и… и, кажется, могу сказать утвердительно, был такой момент в сумерки, что
он хотел встать,
пойти и — объявить всё.
За иными вещами приходилось сбегать
к Кириллову. Чуть только Шатов повернулся
идти, она тотчас стала неистово звать
его назад и успокоилась лишь тогда, когда опрометью воротившийся с лестницы Шатов разъяснил ей, что уходит лишь на минуту, за самым необходимым, и тотчас опять воротится.
Виргинский в продолжение дня употребил часа два, чтоб обежать всех нашихи возвестить
им, что Шатов наверно не донесет, потому что
к нему воротилась жена и родился ребенок, и, «зная сердце человеческое», предположить нельзя, что
он может быть в эту минуту опасен. Но,
к смущению своему, почти никого не застал дома, кроме Эркеля и Лямшина. Эркель выслушал это молча и ясно смотря
ему в глаза; на прямой же вопрос: «
Пойдет ли
он в шесть часов или нет?» — отвечал с самою ясною улыбкой, что, «разумеется,
пойдет».
— Ну так знайте, что Шатов считает этот донос своим гражданским подвигом, самым высшим своим убеждением, а доказательство, — что сам же
он отчасти рискует пред правительством, хотя, конечно,
ему много простят за донос. Этакой уже ни за что не откажется. Никакое счастье не победит; через день опомнится, укоряя себя,
пойдет и исполнит.
К тому же я не вижу никакого счастья в том, что жена, после трех лет, пришла
к нему родить ставрогинского ребенка.
«Как это удивительно, — подумал
он про себя, — что я так долго
шел рядом с этою коровой и мне не пришло в голову попроситься
к ним сесть… Эта “„действительная жизнь” имеет в себе нечто весьма характерное…»
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как
пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что
он такое и в какой мере нужно
его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит
к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Анна Андреевна. Где ж, где ж
они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)А все ты, а всё за тобой. И
пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает
к окну и кричит.)Антон, куда, куда? Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Сначала
он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что и в гостинице все нехорошо, и
к нему не поедет, и что
он не хочет сидеть за
него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с
ним, тотчас переменил мысли, и,
слава богу, все
пошло хорошо.
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело
идет о жизни человека… (
К Осипу.)Ну что, друг, право, мне ты очень нравишься. В дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, —
оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.
Трубят рога охотничьи, // Помещик возвращается // С охоты. Я
к нему: // «Не выдай! Будь заступником!» // — В чем дело? — Кликнул старосту // И мигом порешил: // — Подпаска малолетнего // По младости, по глупости // Простить… а бабу дерзкую // Примерно наказать! — // «Ай, барин!» Я подпрыгнула: // «Освободил Федотушку! //
Иди домой, Федот!»