— Но вы говорили! — властно продолжал Шатов, не сводя с него сверкающих глаз. — Правда ли, будто вы уверяли, что
не знаете различия в красоте между какою-нибудь сладострастною, зверскою штукой и каким угодно подвигом, хотя бы даже жертвой жизнию для человечества? Правда ли, что вы в обоих полюсах нашли совпадение красоты, одинаковость наслаждения?
Неточные совпадения
— Я тоже
не знаю, почему зло скверно, а добро прекрасно, но я
знаю, почему ощущение этого
различия стирается и теряется у таких господ, как Ставрогины, —
не отставал весь дрожавший Шатов, —
знаете ли, почему вы тогда женились, так позорно и подло?
— Вы атеист, потому что вы барич, последний барич. Вы потеряли
различие зла и добра, потому что перестали свой народ
узнавать. Идет новое поколение, прямо из сердца народного, и
не узнаете его вовсе ни вы, ни Верховенские, сын и отец, ни я, потому что я тоже барич, я, сын вашего крепостного лакея Пашки… Слушайте, добудьте бога трудом; вся суть в этом, или исчезнете, как подлая плесень; трудом добудьте.
Он имел видное и очень ответственное место; через его руки проходило много денег, — и знаете ли, он так любил меня и дочь, что, когда требовалась какая-нибудь очень большая сумма для поддержания достоинства нашей фамилии или просто даже для наших прихотей, он…
не знал различия между своими и казенными деньгами.
Неточные совпадения
— Социализм предполагает равенство прав, но это значит: признать всех людей равными по способностям, а мы
знаем, что весь процесс европейской культуры коренится на
различии способностей… Я приветствовал бы и социализм, если б он мог очеловечить, организовать наивного, ленивого, но жадного язычника, нашего крестьянина, но я
не верю, что социализм применим в области аграрной, а особенно у нас.
— Господи, боже мой, ну конечно! Как раз имеете полное право. Вот они, шуточки-то. Я ведь намекал на объемное, физическое
различие между нами. Но вы же
знаете: шутка с правдой
не считается…
«Помилуйте! — начали потом пугать меня за обедом у начальника порта, где собиралось человек пятнадцать за столом, — в качках возят старух или дам».
Не знаю, какое
различие полагал собеседник между дамой и старухой. «А старика можно?» — спросил я. «Можно», — говорят. «Ну так я поеду в качке».
Я
не знаю, почему дают какой-то монополь воспоминаниям первой любви над воспоминаниями молодой дружбы. Первая любовь потому так благоуханна, что она забывает
различие полов, что она — страстная дружба. С своей стороны, дружба между юношами имеет всю горячность любви и весь ее характер: та же застенчивая боязнь касаться словом своих чувств, то же недоверие к себе, безусловная преданность, та же мучительная тоска разлуки и то же ревнивое желание исключительности.
Разве я
не знал аскетическую точку зрения, с которой женщина, самая развитая и давно покончившая с христианством, смотрит на измену,
не делая никаких
различий,
не принимая никаких облегчающих причин?