Неточные совпадения
— Чего же
проще? — возвысила вдруг голос Юлия Михайловна, раздраженная тем, что все вдруг точно по команде обратили на нее свои взгляды. — Разве возможно удивление, что Ставрогин дрался с Гагановым и не
отвечал студенту? Не мог же он вызвать на поединок бывшего крепостного своего человека!
Она не
ответила и в бессилии закрыла глаза. Бледное ее лицо стало точно у мертвой. Она заснула почти мгновенно. Шатов посмотрел кругом, поправил свечу, посмотрел еще раз в беспокойстве на ее лицо, крепко сжал пред собой руки и на цыпочках вышел из комнаты в сени. На верху лестницы он уперся лицом в угол и
простоял так минут десять, безмолвно и недвижимо.
Простоял бы и дольше, но вдруг внизу послышались тихие, осторожные шаги. Кто-то подымался вверх. Шатов вспомнил, что забыл запереть калитку.
Сотник, из новых казачьих офицеров, поздоровался с казаками; но ему не крикнул никто в ответ, как армейские: «здравия желаем, ваше благородие», и только кое-кто
ответил простым поклоном.
— Они вам кланяются-с, а вы не кланяетесь-с, — сказал генерал. — Это не по-демократически-с и не хорошо-с не
отвечать простому человеку-с на его вежливость.
Неточные совпадения
— Не надо было надевать шиньона, —
отвечала Николаева, давно решившая, что если старый вдовец, которого она ловила, женится на ней, то свадьба будет самая
простая. — Я не люблю этот фаст.
— O ja, —
отвечал Немец. — Es ist ein ganz einfaches Ding, [О да, это совсем
простая вещь,] — и начал объяснять устройство машины.
Он
отвечал ей и, видя, что она взволнована, стараясь развлечь ее, стал рассказывать ей самым
простым тоном подробности приготовлений к скачкам.
Профессор с досадой и как будто умственною болью от перерыва оглянулся на странного вопрошателя, похожего более на бурлака, чем на философа, и перенес глаза на Сергея Ивановича, как бы спрашивая: что ж тут говорить? Но Сергей Иванович, который далеко не с тем усилием и односторонностью говорил, как профессор, и у которого в голове оставался простор для того, чтоб и
отвечать профессору и вместе понимать ту
простую и естественную точку зрения, с которой был сделан вопрос, улыбнулся и сказал:
— Благодарю! — Грэй сильно сжал руку боцмана, но тот, сделав невероятное усилие,
ответил таким пожатием, что капитан уступил. После этого подошли все, сменяя друг друга застенчивой теплотой взгляда и бормоча поздравления. Никто не крикнул, не зашумел — нечто не совсем
простое чувствовали матросы в отрывистых словах капитана. Пантен облегченно вздохнул и повеселел — его душевная тяжесть растаяла. Один корабельный плотник остался чем-то недоволен: вяло подержав руку Грэя, он мрачно спросил: