Неточные совпадения
Ведь это то же прежнее обоготворение семейного
счастия, приумножения
детей, капиталов, стали жить-поживать да добра наживать, помилуйте!
— Я знаю, что к Шатову пришла жена и родила
ребенка, — вдруг заговорил Виргинский, волнуясь, торопясь, едва выговаривая слова и жестикулируя. — Зная сердце человеческое… можно быть уверенным, что теперь он не донесет… потому что он в
счастии… Так что я давеча был у всех и никого не застал… так что, может быть, теперь совсем ничего и не надо…
— Ну так знайте, что Шатов считает этот донос своим гражданским подвигом, самым высшим своим убеждением, а доказательство, — что сам же он отчасти рискует пред правительством, хотя, конечно, ему много простят за донос. Этакой уже ни за что не откажется. Никакое
счастье не победит; через день опомнится, укоряя себя, пойдет и исполнит. К тому же я не вижу никакого
счастья в том, что жена, после трех лет, пришла к нему родить ставрогинского
ребенка.
В эту критическую минуту он позволяет себе раскваситься, его прошибает слеза, и он, благодаря брата Любима за назидание, благословляет будущее
счастие детей своих…
Ответственность, конечно, большая; конечно, от родителей зависит
счастие детей, да ведь и то сказать: до сих пор худо ли, хорошо ли, а ведь все я, везде я одна, как есть: и воспитала-то детей, и учила их, все я… я вот и теперь мамзель от госпожи Болюс выписала…
Не знаю, он или я изменились, но теперь я чувствовала себя совершенно равною ему, не находила в нем больше прежде не нравившегося мне притворства простоты и часто с наслаждением видела перед собой вместо внушающего уважения и страх мужчины кроткого и потерянного от
счастья ребенка.
— И с этим я вполне согласна, что они желают, но всегда ли умеют устроить это
счастье детей? Впрочем, я действительно, может быть, дурно поступаю, что вмешалась в совершенно постороннее для меня дело.
Неточные совпадения
В то время как Левин выходил, случилось для Дарьи Александровны событие, разрушившее вдруг всё ее сегодняшнее
счастье и гордость
детьми.
И вдруг ему вспомнилось, как они
детьми вместе ложились спать и ждали только того, чтобы Федор Богданыч вышел зa дверь, чтобы кидать друг в друга подушками и хохотать, хохотать неудержимо, так что даже страх пред Федором Богданычем не мог остановить это через край бившее и пенящееся сознание
счастья жизни.
Лицо Обломова вдруг облилось румянцем
счастья: мечта была так ярка, жива, поэтична, что он мгновенно повернулся лицом к подушке. Он вдруг почувствовал смутное желание любви, тихого
счастья, вдруг зажаждал полей и холмов своей родины, своего дома, жены и
детей…
Самое живое опасение и вечную заботу рождали болезни
детей; но лишь миновало опасение, возвращалось
счастье.
О сударь, когда дружба собирает за столом супругу,
детей, сестер, друзей, когда живая радость воспламеняет мое сердце, — скажите мне, сударь: есть ли большее
счастье, чем то, которым все наслаждаются?