Наутро опять жизнь, опять волнения, мечты! Он любит вообразить себя иногда каким-нибудь непобедимым полководцем, перед которым не только Наполеон, но и Еруслан Лазаревич ничего не значит; выдумает войну и причину ее: у него хлынут, например, народы из Африки в Европу, или устроит он новые крестовые походы и воюет, решает
участь народов, разоряет города, щадит, казнит, оказывает подвиги добра и великодушия.
«Он любил иногда вообразить себя каким-нибудь непобедимым полководцем, пред которым не только Наполеон, но и Еруслан Лазаревич ничего не значит; выдумает войну и причину ее: у него хлынут, напр., народы из Африки в Европу, или устроит он новые крестовые походы и воюет, решает
участь народов, разоряет города, щадит, казнит, оказывает подвиги добра и великодушия».
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; — доказал, что сила, решающая
участь народов, лежит не в завоевателях, даже не в армиях и сражениях, а в чем-то другом.
Неточные совпадения
Сперанский пробовал облегчить
участь сибирского
народа. Он ввел всюду коллегиальное начало; как будто дело зависело от того, как кто крадет — поодиночке или шайками. Он сотнями отрешал старых плутов и сотнями принял новых. Сначала он нагнал такой ужас на земскую полицию, что мужики брали деньги с чиновников, чтобы не ходить с челобитьем. Года через три чиновники наживались по новым формам не хуже, как по старым.
— Под этими фактами, — начал он, — кроется весьма серьезное основание, а видимая неустойчивость — общая
участь всякого
народа, который социальные идеи не оставляет, как немцы, в кабинете, не перегоняет их сквозь реторту парламентских прений, как делают это англичане, а сразу берет и, прикладывает их к делу. Это общая
участь! И за то уж им спасибо, что они с таким самоотвержением представляют из себя какой-то оселок, на котором пробуется мысль человеческая. Как это можно? Помилуйте!
— А ежели всех постигает такая
участь, так и мы от миру не прочь. Я уж Фаинушку спрашивал: пойдешь ты за мною в
народ? — Хоть на край света! говорит. Для науки, любезный друг, и в холодной посидеть можно!
Многим известно, что как только здесь, в Петербурге, был поднят «женский вопрос», он тотчас же не избежал обшей
участи многих вопросов, обращенных в шутовство, с которым деятелям того времени удалось сблизить и общественную благотворительность, и обучение грамоте
народа, и даже бесстрастное преподавание естественных наук и многое другое.
Воздух там был легкий и веселый, ни грамоты, ни таланта не требовалось, дела делались больше по кабачкам, по кофейням,
народ кругом тебя всё — аховый, тертый. Любо! Но и тут я сорвался. Такая моя
участь.