Смердяков бросился за водой. Старика наконец раздели, снесли в спальню и уложили в постель. Голову обвязали ему мокрым полотенцем. Ослабев от коньяку, от сильных ощущений и от побоев, он мигом, только что коснулся подушки, завел глаза и забылся. Иван Федорович и Алеша
вернулись в залу. Смердяков выносил черепки разбитой вазы, а Григорий стоял у стола, мрачно потупившись.
— Ах, я очень рада! — отвечала Бетси, тотчас же поняв, что он говорит про Анну. И,
вернувшись в залу, они стали в углу. — Он уморит ее, — сказала Бетси значительным шопотом. — Это невозможно, невозможно…
— Что ж, он хотел обмануть вашу мать, или они оба были в заговоре против вас? — Верочка горячо стала говорить, что ее мать уж не такая же дурная женщина, чтобы быть в заговоре. — Я сейчас это увижу, — сказала Жюли. — Вы оставайтесь здесь, — вы там лишняя. — Жюли
вернулась в залу.
С телеграфа я
вернулся в зал, где уже кончилось торжество, и встретил секретаря Витте, который роздал только что написанную на машинке речь министра всем корреспондентам, которые решили ввиду краткости времени речь эту телеграфировать только завтра.
Неточные совпадения
Перед ним двигалось привидение
в белом и исчезло
в вестибюле, где стало подниматься по лестнице во второй этаж. Крейцберг пустил вслед ему пулю, выстрел погасил свечку, — пришлось
вернуться. На другой день наверху,
в ободранных
залах, он обнаружил кучу соломы и рогож — место ночлега десятков людей.
Лиза отвечала ему вскользь и пошла из
залы наверх. Лаврецкий
вернулся в гостиную и приблизился к игорному столу. Марфа Тимофеевна, распустив ленты чепца и покраснев, начала ему жаловаться на своего партнера Гедеоновского, который, по ее словам, ступить не умел.
На Катрю Анфиса Егоровна не обратила никакого внимания и точно не замечала ее.
В зале она велела переставить мебель,
в столовой накрыли стол по-новому,
в Нюрочкиной комнате постлали ковер — одним словом, произведена была маленькая революция, а гостья все ходила из комнаты
в комнату своими неслышными шагами и находила новые беспорядки. Когда
вернулся с фабрики Петр Елисеич, он заметно смутился.