Неточные совпадения
— Нет, не сержусь. Я ваши
мысли знаю. Сердце у вас лучше головы.
— Я высказал только мою
мысль, — сказал он. — У всякой другой вышло бы все это надломленно, вымученно, а у вас — нет. Другая была бы неправа, а вы правы. Я не
знаю, как это мотивировать, но я вижу, что вы искренни в высшей степени, а потому вы и правы…
— А зачем ему к отцу проходить, да еще потихоньку, если, как ты сам говоришь, Аграфена Александровна и совсем не придет, — продолжал Иван Федорович, бледнея от злобы, — сам же ты это говоришь, да и я все время, тут живя, был уверен, что старик только фантазирует и что не придет к нему эта тварь. Зачем же Дмитрию врываться к старику, если та не придет? Говори! Я хочу твои
мысли знать.
— Сами изволите
знать, зачем придут, к чему же тут мои
мысли?
Еще в первый месяц брака стала его смущать беспрерывная
мысль: «Вот жена любит меня, ну что, если б она
узнала?» Когда стала беременна первым ребенком и поведала ему это, он вдруг смутился: «Даю жизнь, а сам отнял жизнь».
И не то чтоб я боялся, что ты донесешь (не было и
мысли о сем), но думаю: «Как я стану глядеть на него, если не донесу на себя?» И хотя бы ты был за тридевять земель, но жив, все равно, невыносима эта
мысль, что ты жив и все
знаешь, и меня судишь.
Каждый раз в молитве твоей, если искренна, мелькнет новое чувство, а в нем и новая
мысль, которую ты прежде не
знал и которая вновь ободрит тебя; и поймешь, что молитва есть воспитание.
—
Знаешь, Алешка, — пытливо глядел он ему в глаза, весь под впечатлением внезапной новой
мысли, вдруг его осиявшей, и хоть сам и смеялся наружно, но, видимо, боясь выговорить вслух эту новую внезапную
мысль свою, до того он все еще не мог поверить чудному для него и никак неожиданному настроению, в котором видел теперь Алешу, — Алешка,
знаешь, куда мы всего лучше бы теперь пошли? — выговорил он наконец робко и искательно.
И вот давеча утром, на телеге, его озарила самая яркая
мысль: «Да если уж она так не хочет, чтоб я женился на Катерине Ивановне, и не хочет до такой степени (он
знал, что почти до истерики), то почему бы ей отказать мне теперь в этих трех тысячах, именно для того, чтоб я на эти деньги мог, оставив Катю, укатить навеки отсюдова?
— Вы так думаете? Таково ваше убеждение? — пристально смотрел на него Коля. —
Знаете, вы довольно любопытную
мысль сказали; я теперь приду домой и шевельну мозгами на этот счет. Признаюсь, я так и ждал, что от вас можно кой-чему поучиться. Я пришел у вас учиться, Карамазов, — проникновенным и экспансивным голосом заключил Коля.
— Да, да! Вы мою
мысль сказали, любят, все любят и всегда любят, а не то что «минуты».
Знаете, в этом все как будто когда-то условились лгать и все с тех пор лгут. Все говорят, что ненавидят дурное, а про себя все его любят.
Потом,
узнав всю суть, он изменил совсем о ней свои
мысли.
—
Мыслей ваших тогдашних не знал-с, — обиженно проговорил Смердяков, — а потому и остановил вас тогда, как вы входили в ворота, чтобы вас на этом самом пункте испытать-с.
— Ни одной минуты не принимаю тебя за реальную правду, — как-то яростно даже вскричал Иван. — Ты ложь, ты болезнь моя, ты призрак. Я только не
знаю, чем тебя истребить, и вижу, что некоторое время надобно прострадать. Ты моя галлюцинация. Ты воплощение меня самого, только одной, впрочем, моей стороны… моих
мыслей и чувств, только самых гадких и глупых. С этой стороны ты мог бы быть даже мне любопытен, если бы только мне было время с тобой возиться…
— То есть, если хочешь, я одной с тобой философии, вот это будет справедливо. Je pense donc je suis, [Я
мыслю, следовательно, я существую (фр.).] это я
знаю наверно, остальное же все, что кругом меня, все эти миры, Бог и даже сам сатана — все это для меня не доказано, существует ли оно само по себе или есть только одна моя эманация, последовательное развитие моего я, существующего довременно и единолично… словом, я быстро прерываю, потому что ты, кажется, сейчас драться вскочишь.
С этого процесса господин Ракитин в первый раз заявил себя и стал заметен; прокурор
знал, что свидетель готовит в журнал статью о настоящем преступлении и потом уже в речи своей (что увидим ниже) цитовал несколько
мыслей из статьи, значит, уже был с нею знаком.
— Позвольте
узнать, — начал защитник с самою любезною и даже почтительною улыбкой, когда пришлось ему в свою очередь задавать вопросы, — вы, конечно, тот самый и есть господин Ракитин, которого брошюру, изданную епархиальным начальством, «Житие в бозе почившего старца отца Зосимы», полную глубоких и религиозных
мыслей, с превосходным и благочестивым посвящением преосвященному, я недавно прочел с таким удовольствием?
— Итак, господа, вперед! Бодрость и смелость! Вы
знаете мою мысль, я знаю вашу готовность! Если мы соединим то и другое, а главное, если дадим нашим усилиям надлежащее направление, то, будьте уверены, ни зависть, ни неблагонамеренность не осмелятся уязвить нас своим жалом, я же, с своей стороны, во всякое время готов буду ходатайствовать о достойнейших пред высшим начальством. Прощайте, господа! не смею удерживать вас посреди ваших полезных занятий. До свидания!
Неточные совпадения
Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что и в гостинице все нехорошо, и к нему не поедет, и что он не хочет сидеть за него в тюрьме; но потом, как
узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил
мысли, и, слава богу, все пошло хорошо.
В минуты унынья, о Родина-мать! // Я
мыслью вперед улетаю, // Еще суждено тебе много страдать, // Но ты не погибнешь, я
знаю.
Стародум(читает). «…Я теперь только
узнал… ведет в Москву свою команду… Он с вами должен встретиться… Сердечно буду рад, если он увидится с вами… Возьмите труд
узнать образ
мыслей его». (В сторону.) Конечно. Без того ее не выдам… «Вы найдете… Ваш истинный друг…» Хорошо. Это письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что молодой человек, похвальных свойств, представлен… Слова мои тебя смущают, друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
Ты
знаешь образ
мыслей нашего наместника.
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь
мыслит, где
знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там все скоро ощутят, что каждый должен искать своего счастья и выгод в том одном, что законно… и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.