Неточные совпадения
— Эх, одолжи отца, припомню! Без сердца вы все, вот что! Чего тебе день али два? Куда ты теперь, в Венецию? Не развалится твоя Венеция в два-то дня. Я Алешку послал бы, да ведь что Алешка в этих делах? Я ведь единственно потому, что ты умный человек, разве я не вижу.
Лесом не торгуешь, а глаз имеешь. Тут только чтобы видеть: всерьез или нет человек
говорит.
Говорю, гляди на бороду: трясется бороденка — значит всерьез.
Поведал он мне, что
лес любит, птичек лесных; был он птицелов, каждый их свист понимал, каждую птичку приманить умел; лучше того как в
лесу ничего я,
говорит, не знаю, да и все хорошо.
Вон, —
говорю ему, — в
лесу скитается страшный медведь, грозный и свирепый, и ничем-то в том не повинный».
«Слава Богу, кричу, не убили человека!» — да свой-то пистолет схватил, оборотился назад, да швырком, вверх, в
лес и пустил: «Туда, кричу, тебе и дорога!» Оборотился к противнику: «Милостивый государь,
говорю, простите меня, глупого молодого человека, что по вине моей вас разобидел, а теперь стрелять в себя заставил.
— Не люблю я в лесу. Про какой ты мне
лес говоришь? Говори так, а не про лес! Ну его к черту! Давай выпьем лучше, и не расстраивай ты меня, — не люблю я этого… — угрюмо говорила Манечка, наливая и расплескивая водку.
Неточные совпадения
Агап молчит: бревешко-то // Из
лесу из господского, // Так что тут
говорить!
— А! — сказал Левин, более слушая звук ее голоса, чем слова, которые она
говорила, всё время думая о дороге, которая шла теперь
лесом, и обходя те места, где бы она могла неверно ступить.
— Вы опасный человек! — сказала она мне, — я бы лучше желала попасться в
лесу под нож убийцы, чем вам на язычок… Я вас прошу не шутя: когда вам вздумается обо мне
говорить дурно, возьмите лучше нож и зарежьте меня, — я думаю, это вам не будет очень трудно.
Месяца четыре все шло как нельзя лучше. Григорий Александрович, я уж, кажется,
говорил, страстно любил охоту: бывало, так его в
лес и подмывает за кабанами или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако же, смотрю, он стал снова задумываться, ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз, не сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал; раз и другой, все чаще и чаще… «Нехорошо, — подумал я, — верно, между ними черная кошка проскочила!»
Кстати: Вернер намедни сравнил женщин с заколдованным
лесом, о котором рассказывает Тасс в своем «Освобожденном Иерусалиме». «Только приступи, —
говорил он, — на тебя полетят со всех сторон такие страхи, что боже упаси: долг, гордость, приличие, общее мнение, насмешка, презрение… Надо только не смотреть, а идти прямо, — мало-помалу чудовища исчезают, и открывается пред тобой тихая и светлая поляна, среди которой цветет зеленый мирт. Зато беда, если на первых шагах сердце дрогнет и обернешься назад!»