Неточные совпадения
С ним как с отцом именно случилось то, что должно было случиться, то есть он вовсе и совершенно бросил своего ребенка, прижитого с Аделаидой Ивановной,
не по злобе к нему или
не из каких-нибудь оскорбленно-супружеских чувств, а просто потому, что
забыл о нем совершенно.
Случилось так, что, обжившись в Париже, и он
забыл о ребенке, особенно когда настала та самая февральская революция, столь поразившая его воображение и о которой он уже
не мог
забыть всю свою жизнь.
Она еще была в живых и все время, все восемь лет,
не могла
забыть обиды, ей нанесенной.
В детстве и юности он был мало экспансивен и даже мало разговорчив, но
не от недоверия,
не от робости или угрюмой нелюдимости, вовсе даже напротив, а от чего-то другого, от какой-то как бы внутренней заботы, собственно личной, до других
не касавшейся, но столь для него важной, что он из-за нее как бы
забывал других.
И
не то чтоб он при этом имел вид, что случайно
забыл или намеренно простил обиду, а просто
не считал ее за обиду, и это решительно пленяло и покоряло детей.
Именно, именно я-то всю жизнь и обижался до приятности, для эстетики обижался, ибо
не токмо приятно, но и красиво иной раз обиженным быть; — вот что вы
забыли, великий старец: красиво!
Старец великий, кстати, вот было
забыл, а ведь так и положил, еще с третьего года, здесь справиться, именно заехать сюда и настоятельно разузнать и спросить:
не прикажите только Петру Александровичу прерывать.
Трех первых схоронила я,
не жалела я их очень-то, а этого последнего схоронила и
забыть его
не могу.
Забыла я, обо всем
забыла и помнить
не хочу; а и что я с ним теперь буду?
— На тебя глянуть пришла. Я ведь у тебя бывала, аль
забыл?
Не велика же в тебе память, коли уж меня
забыл. Сказали у нас, что ты хворый, думаю, что ж, я пойду его сама повидаю: вот и вижу тебя, да какой же ты хворый? Еще двадцать лет проживешь, право, Бог с тобою! Да и мало ли за тебя молебщиков, тебе ль хворать?
— Вы и нас
забыли, Алексей Федорович, вы совсем
не хотите бывать у нас: а между тем Lise мне два раза говорила, что только с вами ей хорошо.
Зайдет она, бывало, в богатую лавку, садится, тут дорогой товар лежит, тут и деньги, хозяева никогда ее
не остерегаются, знают, что хоть тысячи выложи при ней денег и
забудь, она из них
не возьмет ни копейки.
Притом его ждал отец, может быть
не успел еще
забыть своего приказания, мог раскапризиться, а потому надо было поспешить, чтобы поспеть туда и сюда.
Не верь толпе пустой и лживой,
Забудь сомнения свои…
Потом я сделал вид, что слетал в город, но расписки почтовой ей
не представил, сказал, что послал, расписку принесу, и до сих пор
не несу, забыл-с.
— Ему очень худо, он, может быть, сегодня умрет, — ответил Алеша, но отец даже и
не расслышал, да и вопрос свой тотчас
забыл.
Помню я в ту минуту, какое у него было личико-с,
не забыл-с и
не забуду-с!..
— Нет,
не могу допустить. Брат, — проговорил вдруг с засверкавшими глазами Алеша, — ты сказал сейчас: есть ли во всем мире существо, которое могло бы и имело право простить? Но существо это есть, и оно может все простить, всех и вся и за всё, потому что само отдало неповинную кровь свою за всех и за всё. Ты
забыл о нем, а на нем-то и созиждается здание, и это ему воскликнут: «Прав ты, Господи, ибо открылись пути твои».
Там есть, между прочим, один презанимательный разряд грешников в горящем озере: которые из них погружаются в это озеро так, что уж и выплыть более
не могут, то «тех уже
забывает Бог» — выражение чрезвычайной глубины и силы.
Потом он с великим недоумением припоминал несколько раз в своей жизни, как мог он вдруг, после того как расстался с Иваном, так совсем
забыть о брате Дмитрии, которого утром, всего только несколько часов назад, положил непременно разыскать и
не уходить без того, хотя бы пришлось даже
не воротиться на эту ночь в монастырь.
О Катерине Ивановне он почти что и думать
забыл и много этому потом удивлялся, тем более что сам твердо помнил, как еще вчера утром, когда он так размашисто похвалился у Катерины Ивановны, что завтра уедет в Москву, в душе своей тогда же шепнул про себя: «А ведь вздор,
не поедешь, и
не так тебе будет легко оторваться, как ты теперь фанфаронишь».
Пустился он тогда в большую служебную деятельность, сам напросился на хлопотливое и трудное поручение, занимавшее его года два, и, будучи характера сильного, почти
забывал происшедшее; когда же вспоминал, то старался
не думать о нем вовсе.
— Я-то изыду! — проговорил отец Ферапонт, как бы несколько и смутившись, но
не покидая озлобления своего, — ученые вы! От большого разума вознеслись над моим ничтожеством. Притек я сюда малограмотен, а здесь, что и знал,
забыл, сам Господь Бог от премудрости вашей меня, маленького, защитил…
Да как вспомню вдруг, что ничего-то я ему
не сделаю, а он-то надо мной смеется теперь, а может, и совсем
забыл и
не помнит, так кинусь с постели на пол, зальюсь бессильною слезой и трясусь-трясусь до рассвета.
И никогда, никогда
не мог
забыть Алеша во всю жизнь свою потом этой минуты.
«Господи!» — проговорил Григорий и,
не помня себя,
забыв про свою боль в пояснице, пустился наперерез бегущему.
Митя хоть и засуетился, распоряжаясь, но говорил и приказывал как-то странно, вразбивку, а
не по порядку. Начинал одно и
забывал окончание. Петр Ильич нашел необходимым ввязаться и помочь делу.
Прощай и
забудь твою жертву,
не тревожь себя никогда!
— Да какой же он молодой, да и
не офицер он вовсе; нет, сударь,
не ему, а миусовскому племяннику этому, молодому-то… вот только имя
забыл.
— Да еще, еще бутылку! — закричал Митя хозяину и,
забыв чокнуться с паном, которого так торжественно приглашал выпить с ним мировую, вдруг выпил весь свой стакан один, никого
не дождавшись.
— По-русски, говори по-русски, чтобы ни одного слова польского
не было! — закричала она на него. — Говорил же прежде по-русски, неужели
забыл в пять лет! — Она вся покраснела от гнева.
«К ней, к ней одной, ее видеть, слушать и ни о чем
не думать, обо всем
забыть, хотя бы только на эту ночь, на час, на мгновение!» Пред самым входом в сени, еще на галерейке, он столкнулся с хозяином Трифоном Борисычем.
И долго еще он потом с удивлением вспоминал, что эти перстни привлекали его взгляд неотразимо даже во все время этих страшных часов допроса, так что он почему-то все
не мог от них оторваться и их
забыть, как совершенно неподходящую к его положению вещь.
— Но опять вы
забываете то обстоятельство, — все так же сдержанно, но как бы уже торжествуя, заметил прокурор, — что знаков и подавать было
не надо, если дверь уже стояла отпертою, еще при вас, еще когда вы находились в саду…
— А черт знает. Из похвальбы, может быть… так… что вот так много денег прокутил… Из того, может, чтоб об этих зашитых деньгах
забыть… да, это именно оттого… черт… который раз вы задаете этот вопрос? Ну, соврал, и кончено, раз соврал и уж
не хотел переправлять. Из-за чего иной раз врет человек?
— Или вот что, — стремительно перебила Настя, совершенно бросив и
забыв свою первую гипотезу, — у нее нет мужа, это ты прав, но она хочет выйти замуж, вот и стала думать, как выйдет замуж, и все думала, все думала и до тех пор думала, что вот он у ней и стал
не муж, а ребеночек.
Этим только ее и можно было утешить, во все же остальное время она беспрерывно брюзжала и плакалась, что теперь все ее
забыли, что ее никто
не уважает, что ее обижают и проч., и проч.
С тех пор рука ее
не оскудевала, а сам штабс-капитан, подавленный ужасом при мысли, что умрет его мальчик,
забыл свой прежний гонор и смиренно принимал подаяние.
—
Не хочу хорошего мальчика!
Не хочу другого мальчика! — прошептал он диким шепотом, скрежеща зубами. — Аще
забуду тебе, Иерусалиме, да прильпнет…
Газетное известие было весьма характерное и, конечно, должно было на нее очень щекотливо подействовать, но она, к своему счастью может быть,
не способна была в сию минуту сосредоточиться на одном пункте, а потому чрез минуту могла
забыть даже и о газете и перескочить совсем на другое.
— или как там, — вот никак
не могу стихов запомнить, — у меня тут лежат, — ну я вам потом покажу, только прелесть, прелесть, и, знаете,
не об одной только ножке, а и нравоучительное, с прелестною идеей, только я ее
забыла, одним словом, прямо в альбом.
Алеша положил письмо в карман и пошел прямо на лестницу,
не заходя к госпоже Хохлаковой, даже
забыв о ней.
— Почему, почему я убийца? О Боже! —
не выдержал наконец Иван,
забыв, что всё о себе отложил под конец разговора. — Это все та же Чермашня-то? Стой, говори, зачем тебе было надо мое согласие, если уж ты принял Чермашню за согласие? Как ты теперь-то растолкуешь?
— Слушай, — проговорил Иван Федорович, словно опять начиная теряться и что-то усиливаясь сообразить, — слушай… Я много хотел спросить тебя еще, но
забыл… Я все
забываю и путаюсь… Да! Скажи ты мне хоть это одно: зачем ты пакет распечатал и тут же на полу оставил? Зачем
не просто в пакете унес… Ты когда рассказывал, то мне показалось, что будто ты так говорил про этот пакет, что так и надо было поступить… а почему так надо —
не могу понять…
— Послушай, — начал он Ивану Федоровичу, — ты извини, я только чтобы напомнить: ты ведь к Смердякову пошел с тем, чтоб узнать про Катерину Ивановну, а ушел, ничего об ней
не узнав, верно
забыл…
— Ах да! — вырвалось вдруг у Ивана, и лицо его омрачилось заботой, — да, я
забыл… Впрочем, теперь все равно, все до завтра, — пробормотал он про себя. — А ты, — раздражительно обратился он к гостю, — это я сам сейчас должен был вспомнить, потому что именно об этом томило тоской! Что ты выскочил, так я тебе и поверю, что это ты подсказал, а
не я сам вспомнил?
Если и был когда, то так давно, что
не грешно и
забыть.
Я его было
забыл… но он мне припомнился теперь бессознательно — мне самому, а
не ты рассказал!
— Эге! Вот, однако, признание! Но я добр, я тебе и тут помогу. Слушай: это я тебя поймал, а
не ты меня! Я нарочно тебе твой же анекдот рассказал, который ты уже
забыл, чтобы ты окончательно во мне разуверился.
— А
не ты,
не ты? — ясно смотря на брата, неудержимо вскричал Алеша. — Ну и пусть его, брось его и
забудь о нем! Пусть он унесет с собою все, что ты теперь проклинаешь, и никогда
не приходит!