Неточные совпадения
— Завтра, в Москву! — перекосилось вдруг все лицо Катерины Ивановны, — но… но Боже мой, как это счастливо! — вскричала она в один миг совсем изменившимся
голосом и в один миг прогнав
свои слезы, так что и следа
не осталось.
Но была ли это вполне тогдашняя беседа, или он присовокупил к ней в записке
своей и из прежних бесед с учителем
своим, этого уже я
не могу решить, к тому же вся речь старца в записке этой ведется как бы беспрерывно, словно как бы он излагал жизнь
свою в виде повести, обращаясь к друзьям
своим, тогда как, без сомнения, по последовавшим рассказам, на деле происходило несколько иначе, ибо велась беседа в тот вечер общая, и хотя гости хозяина
своего мало перебивали, но все же говорили и от себя, вмешиваясь в разговор, может быть, даже и от себя поведали и рассказали что-либо, к тому же и беспрерывности такой в повествовании сем быть
не могло, ибо старец иногда задыхался, терял
голос и даже ложился отдохнуть на постель
свою, хотя и
не засыпал, а гости
не покидали мест
своих.
Отец трепетал над ним, перестал даже совсем пить, почти обезумел от страха, что умрет его мальчик, и часто, особенно после того, как проведет, бывало, его по комнате под руку и уложит опять в постельку, — вдруг выбегал в сени, в темный угол и, прислонившись лбом к стене, начинал рыдать каким-то заливчатым, сотрясающимся плачем, давя
свой голос, чтобы рыданий его
не было слышно у Илюшечки.
Но
голос его пресекся, развязности
не хватило, лицо как-то вдруг передернулось, и что-то задрожало около его губ. Илюша болезненно ему улыбался, все еще
не в силах сказать слова. Коля вдруг поднял руку и провел для чего-то
своею ладонью по волосам Илюши.
— Ни единой минуты
не верил, что ты убийца, — вдруг вырвалось дрожащим
голосом из груди Алеши, и он поднял правую руку вверх, как бы призывая Бога в свидетели
своих слов. Блаженство озарило мгновенно все лицо Мити.
— Подождите-с, — проговорил он наконец слабым
голосом и вдруг, вытащив из-под стола
свою левую ногу, начал завертывать на ней наверх панталоны. Нога оказалась в длинном белом чулке и обута в туфлю.
Не торопясь, Смердяков снял подвязку и запустил в чулок глубоко
свои пальцы. Иван Федорович глядел на него и вдруг затрясся в конвульсивном испуге.
Гость говорил, очевидно увлекаясь
своим красноречием, все более и более возвышая
голос и насмешливо поглядывая на хозяина; но ему
не удалось докончить: Иван вдруг схватил со стола стакан и с размаху пустил в оратора.
В этом месте защитника прервал довольно сильный аплодисмент. В самом деле, последние слова
свои он произнес с такою искренне прозвучавшею нотой, что все почувствовали, что, может быть, действительно ему есть что сказать и что то, что он скажет сейчас, есть и самое важное. Но председатель, заслышав аплодисмент, громко пригрозил «очистить» залу суда, если еще раз повторится «подобный случай». Все затихло, и Фетюкович начал каким-то новым, проникновенным
голосом, совсем
не тем, которым говорил до сих пор.
Он
не договорил и зарыдал на всю залу, в
голос, страшно, каким-то
не своим, а новым, неожиданным каким-то
голосом, который бог знает откуда вдруг у него явился.
— Ничего
не дам, а ей пуще
не дам! Она его
не любила. Она у него тогда пушечку отняла, а он ей по-да-рил, — вдруг в
голос прорыдал штабс-капитан при воспоминании о том, как Илюша уступил тогда
свою пушечку маме. Бедная помешанная так и залилась вся тихим плачем, закрыв лицо руками. Мальчики, видя, наконец, что отец
не выпускает гроб от себя, а между тем пора нести, вдруг обступили гроб тесною кучкой и стали его подымать.
Самгин отвечал междометиями, улыбками, пожиманием плеч, — трудно было найти удобные слова. Мать говорила
не своим голосом, более густо, тише и не так самоуверенно, как прежде. Ее лицо сильно напудрено, однако сквозь пудру все-таки просвечивает какая-то фиолетовая кожа. Он не мог рассмотреть выражения ее подкрашенных глаз, прикрытых искусно удлиненными ресницами. Из ярких губ торопливо сыпались мелкие, ненужные слова.
И с самим человеком творилось столько непонятного: живет-живет человек долго и хорошо — ничего, да вдруг заговорит такое непутное, или учнет кричать
не своим голосом, или бродить сонный по ночам; другого, ни с того ни с сего, начнет коробить и бить оземь. А перед тем как сделаться этому, только что курица прокричала петухом да ворон прокаркал над крышей.
Неточные совпадения
Осип, слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьёзно, смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для
своего барина.
Голос его всегда почти ровен, в разговоре с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение. Он умнее
своего барина и потому скорее догадывается, но
не любит много говорить и молча плут. Костюм его — серый или синий поношенный сюртук.
И правда, что
не голосом — // Нутром —
свою «Голодную» // Пропели вахлаки.
— Вот, я приехал к тебе, — сказал Николай глухим
голосом, ни на секунду
не спуская глаз с лица брата. — Я давно хотел, да всё нездоровилось. Теперь же я очень поправился, — говорил он, обтирая
свою бороду большими худыми ладонями.
Анна, думавшая, что она так хорошо знает
своего мужа, была поражена его видом, когда он вошел к ней. Лоб его был нахмурен, и глаза мрачно смотрели вперед себя, избегая ее взгляда; рот был твердо и презрительно сжат. В походке, в движениях, в звуке
голоса его была решительность и твердость, каких жена никогда
не видала в нем. Он вошел в комнату и,
не поздоровавшись с нею, прямо направился к ее письменному столу и, взяв ключи, отворил ящик.
— Я помню про детей и поэтому всё в мире сделала бы, чтобы спасти их; но я сама
не знаю, чем я спасу их: тем ли, что увезу от отца, или тем, что оставлю с развратным отцом, — да, с развратным отцом… Ну, скажите, после того… что было, разве возможно нам жить вместе? Разве это возможно? Скажите же, разве это возможно? — повторяла она, возвышая
голос. — После того как мой муж, отец моих детей, входит в любовную связь с гувернанткой
своих детей…