Наступаю на него и узнаю штуку: каким-то он образом сошелся с лакеем покойного отца вашего (который тогда еще был в живых) Смердяковым, а тот и научи его, дурачка, глупой шутке, то есть зверской шутке,
подлой шутке — взять кусок хлеба, мякишу, воткнуть в него булавку и бросить какой-нибудь дворовой собаке, из таких, которые с голодухи кусок, не жуя, глотают, и посмотреть, что из этого выйдет.
Зверь, бешеная собака, когда кусается, делает серьезный вид, поджимает хвост, а этот юродивый вельможа, аристократ, да притом с славой доброго человека… не постыдился этой
подлой шутки.
Неточные совпадения
Эта нечаянная встреча
подлила масла в огонь, который вспыхнул в уставшей душе набоба. Девушка начинала не в
шутку его интересовать, потому что совсем не походила на других женщин. Именно вот это новое и неизвестное и манило его к себе с неотразимою силой. Из Луши могла выработаться настоящая женщина — это верно: стоило только отшлифовать этот дорогой камень и вставить в надлежащую оправу.
Слуги подхватили
шутку барина и захохотали; нищий взглянул на них с презрением, и неуместная веселость утихла;
подлые души завидуют всему, даже обидам, которые показывают некоторое внимание со стороны их начальника.
Саша. Не могу! Пусти меня! Я пропала! Ты шутишь, а я пропадаю! (Вырывается.) Ведь знаешь, что это не
шутка? Прощай! Не могу я жить с тобой! Теперь все тебя будут считать
подлым человеком! Каково же мне?! (Рыдает.)
Сочна и жирна осетрина, но не приглядна ему; вкусны картофельные оладьи с
подливой из свежих грибов, но вспало на ум Марку Данилычу, что повар разбойник нарочно злодейскую
шутку с ними сшутил, в великие дни госпожинок на скоромном масле оладьи изжарил.
Это был какой-то пир: пел Белозеров, опять играла Гуриенко-Домашевская; потом пели дуэтом Белозеров с княгинею. Гости сели за ужин радостные и возрожденные, сближенные. И уж не хотелось говорить о большевиках и ссориться из-за них. Звучал легкий смех,
шутки. Вкусным казалось скверное болгарское вино, пахнувшее уксусом. У Ивана Ильича шумело в голове, он то и дело
подливал себе вина, смеялся и говорил все громче. И все грустнее смотрела Анна Ивановна, все беспокойнее Катя.