Надо заметить, что Коля понимал и разгадывал с этой стороны Дарданелова и, уж разумеется, глубоко
презирал его за его «чувства»; прежде даже имел неделикатность выказывать это презрение свое пред матерью, отдаленно намекая ей, что понимает, чего добивается Дарданелов.
Эта же самая особа, вся в слезах негодования, долго таившегося, объявляет нам, что он же, он же первый и
презирал ее за ее неосторожный, безудержный, может быть, порыв, но все же возвышенный, все же великодушный.
Неточные совпадения
— Ну что ж, я пожалуй. Ух, голова болит. Убери коньяк, Иван, третий раз говорю. — Он задумался и вдруг длинно и хитро улыбнулся: — Не сердись, Иван, на старого мозгляка. Я знаю, что ты не любишь меня, только все-таки не сердись. Не
за что меня и любить-то. В Чермашню съездишь, я к тебе сам приеду, гостинцу привезу. Я тебе там одну девчоночку укажу, я ее там давно насмотрел. Пока она еще босоножка. Не пугайся босоножек, не
презирай — перлы!..
— Это ты теперь
за двадцать пять рублей меня давешних «
презираешь»? Продал, дескать, истинного друга. Да ведь ты не Христос, а я не Иуда.
У Мити при виде Грушеньки пропадала ревность, и на мгновение он становился доверчив и благороден, даже сам
презирал себя
за дурные чувства.
— Что ж такое? — счел нужным оборониться Коля, хотя ему очень приятна была и похвала. — Латынь я зубрю, потому что надо, потому что я обещался матери кончить курс, а по-моему,
за что взялся, то уж делать хорошо, но в душе глубоко
презираю классицизм и всю эту подлость… Не соглашаетесь, Карамазов?
—
Презираю вас? — с удивлением посмотрел на него Алеша. — Да
за что же? Мне только грустно, что прелестная натура, как ваша, еще и не начавшая жить, уже извращена всем этим грубым вздором.
Мне именно в этом месте вообразилось, что вы меня глубоко
презираете за то, что я спешу выставиться молодцом, и я даже вдруг возненавидел вас
за это и начал нести ахинею.
Так восклицала она вне себя и уж, конечно,
презирая все для себя последствия, хотя, разумеется, их предвидела еще, может,
за месяц тому, потому что и тогда еще, может быть, содрогаясь от злобы, мечтала: «Не прочесть ли это суду?» Теперь же как бы полетела с горы. Помню, кажется, именно тут же письмо было прочитано вслух секретарем и произвело потрясающее впечатление. Обратились к Мите с вопросом: «Признает ли он это письмо?»
— О, он
презирал меня ужасно,
презирал всегда, и знаете, знаете — он
презирал меня с самой той минуты, когда я ему тогда в ноги
за эти деньги поклонилась.
Он всю жизнь был уверен, что я всю жизнь буду пред ним трепетать от стыда
за то, что тогда приходила, и что он может вечно
за это
презирать меня, а потому первенствовать, — вот почему он на мне захотел жениться!
Нет, нет, она не клеветала намеренно, крича, что Митя
презирал ее
за земной поклон!
Они жили недалеко, в маленьком домике; маленькие дети, брат и сестра Ипполита, были по крайней мере тем рады даче, что спасались от больного в сад; бедная же капитанша оставалась во всей его воле и вполне его жертвой; князь должен был их делить и мирить ежедневно, и больной продолжал называть его своею «нянькой», в то же время как бы не смея и не
презирать его за его роль примирителя.
Дмитрий был общителен и кроток, не поправлял головой галстука, не подмигивал нервически и не зажмуривался; я был доволен теми благородными чувствами, которые ему высказал, полагая, что за них он совершенно простил мне мою постыдную историю с Колпиковым, не
презирает меня за нее, и мы дружно разговорились о многом таком задушевном, которое не во всяких условиях говорится друг другу.
Неточные совпадения
Такое открытие теперь только лишило бы ее ее семейных привычек, и она позволяла себя обманывать,
презирая его и больше всего себя
за эту слабость.
Третий круг наконец, где она имела связи, был собственно свет, — свет балов, обедов, блестящих туалетов, свет, державшийся одною рукой
за двор, чтобы не спуститься до полусвета, который члены этого круга думали, что
презирали, но с которым вкусы у него были не только сходные, но одни и те же.
Она была права, потому что, действительно, Левин терпеть ее не мог и
презирал за то, чем она гордилась и что ставила себе в достоинство, —
за ее нервность,
за ее утонченное презрение и равнодушие ко всему грубому и житейскому.
Правда, что легкость и ошибочность этого представления о своей вере смутно чувствовалась Алексею Александровичу, и он знал, что когда он, вовсе не думая о том, что его прощение есть действие высшей силы, отдался этому непосредственному чувству, он испытал больше счастья, чем когда он, как теперь, каждую минуту думал, что в его душе живет Христос и что, подписывая бумаги, он исполняет Его волю; но для Алексея Александровича было необходимо так думать, ему было так необходимо в его унижении иметь ту, хотя бы и выдуманную, высоту, с которой он, презираемый всеми, мог бы
презирать других, что он держался, как
за спасение,
за свое мнимое спасение.
— Стреляйте! — отвечал он, — я себя
презираю, а вас ненавижу. Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью из-за угла. Нам на земле вдвоем нет места…