Неточные совпадения
Ведь он своим
преступлением восстал бы не только на
людей, но и на церковь Христову.
Теперь, с другой стороны, возьмите взгляд самой церкви на
преступление: разве не должен он измениться против теперешнего, почти языческого, и из механического отсечения зараженного члена, как делается ныне для охранения общества, преобразиться, и уже вполне и не ложно, в идею о возрождении вновь
человека, о воскресении его и спасении его…
Ты возразил, что
человек жив не единым хлебом, но знаешь ли, что во имя этого самого хлеба земного и восстанет на тебя дух земли, и сразится с тобою, и победит тебя, и все пойдут за ним, восклицая: «Кто подобен зверю сему, он дал нам огонь с небеси!» Знаешь ли ты, что пройдут века и человечество провозгласит устами своей премудрости и науки, что
преступления нет, а стало быть, нет и греха, а есть лишь только голодные.
А так как начальство его было тут же, то тут же и прочел бумагу вслух всем собравшимся, а в ней полное описание всего
преступления во всей подробности: «Как изверга себя извергаю из среды
людей, Бог посетил меня, — заключил бумагу, — пострадать хочу!» Тут же вынес и выложил на стол все, чем мнил доказать свое
преступление и что четырнадцать лет сохранял: золотые вещи убитой, которые похитил, думая отвлечь от себя подозрение, медальон и крест ее, снятые с шеи, — в медальоне портрет ее жениха, записную книжку и, наконец, два письма: письмо жениха ее к ней с извещением о скором прибытии и ответ ее на сие письмо, который начала и не дописала, оставила на столе, чтобы завтра отослать на почту.
Прокурор же вывел лишь одно заключение, что соскакивал
человек, «в такой момент и в таком волнении», лишь для того только, чтобы наверное убедиться: жив или нет единственный свидетель его
преступления.
— Есть минуты, когда
люди любят
преступление, — задумчиво проговорил Алеша.
И странное дело: хотя был твердо убежден в
преступлении Мити, но со времени заключения его все как-то более и более смотрел на него мягче: «С хорошею, может быть, душой был
человек, а вот пропал, как швед, от пьянства и беспорядка!» Прежний ужас сменился в сердце его какою-то жалостью.
Видите ли, господа присяжные заседатели, в доме Федора Павловича в ночь
преступления было и перебывало пять
человек: во-первых, сам Федор Павлович, но ведь не он же убил себя, это ясно; во-вторых, слуга его Григорий, но ведь того самого чуть не убили, в-третьих, жена Григория, служанка Марфа Игнатьевна, но представить ее убийцей своего барина просто стыдно.
А он, несчастный, что даст он ей теперь, что ей предложит?» Карамазов все это понял, понял, что
преступление его заперло ему все дороги и что он лишь приговоренный к казни преступник, а не
человек, которому жить!
— Что в этом толку, — заметил Вацлав Лаврентьевич. — Теперь дело идет не о Егоре Никифорове, которого я знаю за честного, неспособного не только на убийство, но ни на какое
преступление человека, а о подозрительных личностях.
Неточные совпадения
— Входить во все подробности твоих чувств я не имею права и вообще считаю это бесполезным и даже вредным, — начал Алексей Александрович. — Копаясь в своей душе, мы часто выкапываем такое, что там лежало бы незаметно. Твои чувства — это дело твоей совести; но я обязан пред тобою, пред собой и пред Богом указать тебе твои обязанности. Жизнь наша связана, и связана не
людьми, а Богом. Разорвать эту связь может только
преступление, и
преступление этого рода влечет за собой тяжелую кару.
— Ну, теперь прощайте, а то вы никогда не умоетесь, и на моей совести будет главное
преступление порядочного
человека, нечистоплотность. Так вы советуете нож к горлу?
В других домах рассказывалось это несколько иначе: что у Чичикова нет вовсе никакой жены, но что он, как
человек тонкий и действующий наверняка, предпринял, с тем чтобы получить руку дочери, начать дело с матери и имел с нею сердечную тайную связь, и что потом сделал декларацию насчет руки дочери; но мать, испугавшись, чтобы не совершилось
преступление, противное религии, и чувствуя в душе угрызение совести, отказала наотрез, и что вот потому Чичиков решился на похищение.
Преступления этих
людей, разумеется, относительны и многоразличны; большею частию они требуют, в весьма разнообразных заявлениях, разрушения настоящего во имя лучшего.
— А! не та форма, не так эстетически хорошая форма! Ну, я решительно не понимаю: почему лупить в
людей бомбами, правильною осадой, более почтенная форма? Боязнь эстетики есть первый признак бессилия!.. Никогда, никогда яснее не сознавал я этого, как теперь, и более чем когда-нибудь не понимаю моего
преступления! Никогда, никогда не был я сильнее и убежденнее, чем теперь!..