Неточные совпадения
— То ли еще узрим, то ли еще узрим! — повторили кругом монахи, но отец Паисий, снова нахмурившись,
попросил всех хотя бы до времени вслух
о сем не сообщать никому, «пока еще более подтвердится, ибо
много в светских легкомыслия, да и случай сей мог произойти естественно», — прибавил он осторожно, как бы для очистки совести, но почти сам не веруя своей оговорке, что очень хорошо усмотрели и слушавшие.
Затем, представив свои соображения, которые я здесь опускаю, он прибавил, что ненормальность эта усматривается, главное, не только из прежних
многих поступков подсудимого, но и теперь, в сию даже минуту, и когда его
попросили объяснить, в чем же усматривается теперь, в сию-то минуту, то старик доктор со всею прямотой своего простодушия указал на то, что подсудимый, войдя в залу, «имел необыкновенный и чудный по обстоятельствам вид, шагал вперед как солдат и держал глаза впереди себя, упираясь, тогда как вернее было ему смотреть налево, где в публике сидят дамы, ибо он был большой любитель прекрасного пола и должен был очень
много думать
о том, что теперь
о нем скажут дамы», — заключил старичок своим своеобразным языком.
Неточные совпадения
Было у Алексея Александровича
много таких людей, которых он мог позвать к себе обедать,
попросить об участии в интересовавшем его деле,
о протекции какому-нибудь искателю, с которыми он мог обсуждать откровенно действия других лиц и высшего правительства; но отношения к этим лицам были заключены в одну твердо определенную обычаем и привычкой область, из которой невозможно было выйти.
«И
многие из иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их в печали
о брате их. Марфа, услыша, что идет Иисус, пошла навстречу ему; Мария же сидела дома. Тогда Марфа сказала Иисусу: господи! если бы ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего ты
попросишь у бога, даст тебе бог».
— Не трудись, не доставай! — сказал Обломов. — Я тебя не упрекаю, а только
прошу отзываться приличнее
о человеке, который мне близок и который так
много сделал для меня…
Чай он пил с ромом, за ужином опять пил мадеру, и когда все гости ушли домой, а Вера с Марфенькой по своим комнатам, Опенкин все еще томил Бережкову рассказами
о прежнем житье-бытье в городе,
о многих стариках, которых все забыли, кроме его,
о разных событиях доброго старого времени, наконец,
о своих домашних несчастиях, и все прихлебывал холодный чай с ромом или
просил рюмочку мадеры.
На другой день, 5-го января, рано утром, приехали переводчики спросить
о числе гостей, и когда сказали, что будет немного, они
просили пригласить побольше, по крайней мере хоть всех старших офицеров. Они сказали, что настоящий, торжественный прием назначен именно в этот день и что будет большой обед. Как нейти на большой обед?
Многие, кто не хотел ехать, поехали.