Неточные совпадения
Заметить надо, что он даже и попытки не захотел тогда
сделать списаться
с отцом, — может быть, из гордости, из презрения к нему, а может быть, вследствие холодного здравого рассуждения, подсказавшего ему, что от папеньки никакой чуть-чуть серьезной поддержки не получит.
— Ах ты! Экой! Не сказал вчера… ну да все равно и сейчас уладим.
Сделай ты мне милость великую,
отец ты мой родной, заезжай в Чермашню. Ведь тебе
с Воловьей станции всего только влево свернуть, всего двенадцать каких-нибудь версточек, и вот она, Чермашня.
Сопровождавшие, однако, не вошли и на крылечко не поднялись, но, остановясь, ждали, что скажет и
сделает отец Ферапонт далее, ибо предчувствовали они, и даже
с некоторым страхом, несмотря на все дерзновение свое, что пришел он недаром.
— Каких таких подозрений? Подозревай — хоть нет, все равно, я бы сюда ускакал и в пять часов застрелился, и ничего бы не успели
сделать. Ведь если бы не случай
с отцом, ведь вы бы ничего не узнали и сюда не прибыли. О, это черт
сделал, черт
отца убил, через черта и вы так скоро узнали! Как сюда-то так скоро поспели? Диво, фантазия!
Но злодей предпочел-де лучше убить
отца и ограбить его именно на три же тысячи, рассчитывая
сделать это безнаказанно, чем тащиться в Сибирь
с сорокалетними прелестями своей скучающей дамы.
Но
отец,
отец — о, все
сделал лишь вид
отца, его ненавистника
с детства, его врага, его обидчика, а теперь — чудовищного соперника!
Неточные совпадения
— Я помню про детей и поэтому всё в мире
сделала бы, чтобы спасти их; но я сама не знаю, чем я спасу их: тем ли, что увезу от
отца, или тем, что оставлю
с развратным
отцом, — да,
с развратным
отцом… Ну, скажите, после того… что было, разве возможно нам жить вместе? Разве это возможно? Скажите же, разве это возможно? — повторяла она, возвышая голос. — После того как мой муж,
отец моих детей, входит в любовную связь
с гувернанткой своих детей…
Она быстро оделась, сошла вниз и решительными шагами вошла в гостиную, где, по обыкновению, ожидал ее кофе и Сережа
с гувернанткой. Сережа, весь в белом, стоял у стола под зеркалом и, согнувшись спиной и головой,
с выражением напряженного внимания, которое она знала в нем и которым он был похож на
отца, что-то
делал с цветами, которые он принес.
Одна треть государственных людей, стариков, были приятелями его
отца и знали его в рубашечке; другая треть были
с ним на «ты», а третья — были хорошие знакомые; следовательно, раздаватели земных благ в виде мест, аренд, концессий и тому подобного были все ему приятели и не могли обойти своего; и Облонскому не нужно было особенно стараться, чтобы получить выгодное место; нужно было только не отказываться, не завидовать, не ссориться, не обижаться, чего он, по свойственной ему доброте, никогда и не
делал.
Когда она думала о сыне и его будущих отношениях к бросившей его
отца матери, ей так становилось страшно за то, что она
сделала, что она не рассуждала, а, как женщина, старалась только успокоить себя лживыми рассуждениями и словами,
с тем чтобы всё оставалось по старому и чтобы можно было забыть про страшный вопрос, что будет
с сыном.
— Константин Федорович! Платон Михайлович! — вскрикнул он. —
Отцы родные! вот одолжили приездом! Дайте протереть глаза! Я уж, право, думал, что ко мне никто не заедет. Всяк бегает меня, как чумы: думает — попрошу взаймы. Ох, трудно, трудно, Константин Федорович! Вижу — сам всему виной! Что
делать? свинья свиньей зажил. Извините, господа, что принимаю вас в таком наряде: сапоги, как видите,
с дырами. Да чем вас потчевать, скажите?