Неточные совпадения
Во-первых, он
уж тем обиделся, что слишком при мне деньгам обрадовался и предо мною этого не
скрыл.
Иные из сих ожидавших скорбно покивали главами, но другие даже и
скрывать уже не хотели своей радости, явно сиявшей в озлобленных взорах их.
— Да за что мне любить-то вас? — не
скрывая уже злобы, огрызнулся Ракитин. Двадцатипятирублевую кредитку он сунул в карман, и пред Алешей ему было решительно стыдно. Он рассчитывал получить плату после, так чтобы тот и не узнал, а теперь от стыда озлился. До сей минуты он находил весьма политичным не очень противоречить Грушеньке, несмотря на все ее щелчки, ибо видно было, что она имела над ним какую-то власть. Но теперь и он рассердился...
— На хромой-с. Это
уж они меня оба тогда немножечко обманули и
скрыли. Я думал, что она подпрыгивает… она все подпрыгивала, я и думал, что она это от веселости…
— Не давала, не давала! Я ему отказала, потому что он не умел оценить. Он вышел в бешенстве и затопал ногами. Он на меня бросился, а я отскочила… И я вам скажу еще, как человеку, от которого теперь
уж ничего
скрывать не намерена, что он даже в меня плюнул, можете это себе представить? Но что же мы стоим? Ах, сядьте… Извините, я… Или лучше бегите, бегите, вам надо бежать и спасти несчастного старика от ужасной смерти!
Вы хоть и облечены, я понимаю это, но это дело мое, мое внутреннее дело, интимное, но… так как я
уж не
скрывал моих чувств прежде… в трактире, например, и говорил всем и каждому, то… то не сделаю и теперь из этого тайны.
Не
скрою от вас, что сам Васильев твердо заключает и свидетельствует, что вы должны были выбежать из двери, хотя, конечно, он своими глазами и не видал, как вы выбегали, заприметив вас в первый момент
уже в некотором от себя отдалении, среди сада, убегающего к стороне забора…
— Эх, Варвара Кирилловна, что
уж скрывать! Я ведь понимаю: пришло время перемещения сил, и на должность дураков метят умные. И — пора! И даже справедливо. А уж если желаем справедливости, то, конечно, жалеть нечего. Я ведь только против убийств, воровства и вообще беспорядков.
На другой день я получил от нее записку, несколько испуганную, старавшуюся бросить какую-то дымку на вчерашнее; она писала о страшном нервном состоянии, в котором она была, когда я взошел, о том, что она едва помнит, что было, извинялась — но легкий вуаль этих слов не мог
уж скрыть страсть, ярко просвечивавшуюся между строк.
Глаз Чехова, мерцающий и зоркий, // Глядит в восторге с высоты галерки // На сцену, где Далматов и Бурлак-Андреев, // Козельский, Писарев, и Глама, и Киреев, // Где Южин, юноша тогда, с студенческой скамьи //
Уж крылья расправлял могучие свои, // И помню я ее в тяжелые годины, // Когда она была еще так молода, // Но в волосах снежились горькие седины, // Свидетели борьбы, и горя, и труда.
От этого-то богатые люди и преследовали первых христиан, и от этого-то и сделалось то, что, когда стало ясно, что истину нельзя
уже скрывать, богатые извратили христианское учение так, что учение это перестало быть истинным христианским, а сделалось служителем богатых.
— Старое гнездо — печальное гнездо, старик не умел свить его, — он попал в клетку, в клетке вывел детей, и выпустили его тогда, как
уж крылья его плохо носить стали. Нет, орлятам надо свить себе гнездо выше, счастливее, ближе к солнцу; затем они его дети, чтоб пример послужил им; а старый, пока не ослепнет, будет глядеть, а ослепнет, будет слушать… Налей рому, еще, еще… довольно.
Неточные совпадения
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я
уж несколько раз ему говорил. Вот еще на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он
скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Еще подбавил Филюшка… // И всё тут! Не годилось бы // Жене побои мужнины // Считать; да
уж сказала я: // Не
скрою ничего!
— Чем я неприлично вела себя? — громко сказала она, быстро поворачивая к нему голову и глядя ему прямо в глаза, но совсем
уже не с прежним скрывающим что-то весельем, а с решительным видом, под которым она с трудом
скрывала испытываемый страх.
Он шел через террасу и смотрел на выступавшие две звезды на потемневшем
уже небе и вдруг вспомнил: «Да, глядя на небо, я думал о том, что свод, который я вижу, не есть неправда, и при этом что-то я не додумал, что-то я
скрыл от себя, — подумал он. — Но что бы там ни было, возражения не может быть. Стоит подумать, — и всё разъяснится!»
Она чувствовала, что слезы выступают ей на глаза. «Разве я могу не любить его? — говорила она себе, вникая в его испуганный и вместе обрадованный взгляд. — И неужели он будет заодно с отцом, чтобы казнить меня? Неужели не пожалеет меня?» Слезы
уже текли по ее лицу, и, чтобы
скрыть их, она порывисто встала и почти выбежала на террасу.