Неточные совпадения
В показании же хозяйкином значилось, что «Семен-от Иванович, млад-голубчик, согрей его душеньку, гноил у ней угол два десятка лет, стыда не имея, ибо не только все время земного жития своего постоянно и с упорством чуждался носков, платков и других подобных предметов, но даже сама Устинья Федоровна собственными глазами видела, с помощию ветхости
ширм, что ему, голубчику, нечем было подчас своего
белого тельца прикрыть».
Неточные совпадения
Налево от двери стояли
ширмы, за
ширмами — кровать, столик, шкафчик, уставленный лекарствами, и большое кресло, на котором дремал доктор; подле кровати стояла молодая, очень белокурая, замечательной красоты девушка, в
белом утреннем капоте, и, немного засучив рукава, прикладывала лед к голове maman, которую не было видно в эту минуту.
Один раз, бродя между этими разноцветными, иногда золотом и серебром вышитыми, качающимися от ветра, висячими стенами или
ширмами, забрел я нечаянно к тетушкину амбару, выстроенному почти середи двора, перед ее окнами; ее девушка, толстая,
белая и румяная Матрена, посаженная на крылечке для караула, крепко спала, несмотря на то, что солнце пекло ей прямо в лицо; около нее висело на сошках и лежало по крыльцу множество широких и тонких полотен и холстов, столового
белья, мехов, шелковых материй, платьев и т. п.
— Я к вам постояльца привел, — продолжал Неведомов, входя с Павлом в номер хозяйки, который оказался очень пространной комнатой. Часть этой комнаты занимал длинный обеденный стол, с которого не снята еще была
белая скатерть, усыпанная хлебными крошками, а другую часть отгораживали
ширмы из красного дерева, за которыми Каролина Карловна, должно быть, и лежала в постели.
В диванной, куда нас провел Фока и где он постлал нам постель, казалось, все — зеркало,
ширмы, старый деревянный образ, каждая неровность стены, оклеенной
белой бумагой, — все говорило про страдания, про смерть, про то, чего уже больше никогда не будет.
Солнце невыносимо пекло нам затылки, Коновалов устроил из моей солдатской шинели нечто вроде
ширмы, воткнув в землю палки и распялив на них шинель. Издали долетал глухой шум работ на бухте, но ее мы не видели, справа от нас лежал на берегу город тяжелыми глыбами
белых домов, слева — море, пред нами — оно же, уходившее в неизмеримую даль, где в мягких полутонах смешались в фантастическое марево какие-то дивные и нежные, невиданные краски, ласкающие глаз и душу неуловимой красотой своих оттенков…