Неточные совпадения
Дело шло о службе где-то в палате в губернии, о прокурорах и председателях, о кое-каких канцелярских интригах, о разврате
души одного из повытчиков, о ревизоре, о внезапной перемене начальства, о том, как господин Голядкин-второй пострадал совершенно безвинно; о престарелой тетушке его, Пелагее Семеновне; о том, как он, по разным интригам
врагов своих, места лишился и пешком пришел в Петербург; о том, как он маялся и горе мыкал здесь, в Петербурге, как бесплодно долгое время места искал, прожился, исхарчился, жил чуть не на улице, ел черствый хлеб и запивал его слезами своими, спал на голом полу и, наконец, как кто-то из добрых людей взялся хлопотать о нем, рекомендовал и великодушно к новому месту пристроил.
И только что господин Голядкин начинал было подходить к Андрею Филипповичу, чтоб перед ним, каким-нибудь образом, так или этак, оправдаться и доказать ему, что он вовсе не таков, как его
враги расписали, что он вот такой-то да сякой-то и даже обладает, сверх обыкновенных, врожденных качеств своих, вот тем-то и тем-то; но как тут и являлось известное своим неблагопристойным направлением лицо и каким-нибудь самым возмущающим
душу средством сразу разрушало все предначинания господина Голядкина, тут же, почти на глазах же господина Голядкина, очерняло досконально его репутацию, втаптывало в грязь его амбицию и потом немедленно занимало место его на службе и в обществе.
Был ли обманут герой наш первым движением неблагопристойного
врага своего, или так, не нашелся, или почувствовал и сознал в глубине
души своей всю степень своей беззащитности, — трудно сказать.
Апостол-воин, готовый проповедовать крестовый поход и идти во главе его, готовый отдать за свой народ свою душу, своих детей, нанести и вынести страшные удары, вырвать
душу врага, рассеять его прах… и, позабывши потом победу, бросить окровавленный меч свой вместе с ножнами в глубину морскую…
«За то, что ты не просил себе долгой жизни, не просил себе богатства, не просил себе
душ врагов, но просил мудрости, то вот я делаю по слову твоему. Вот я даю тебе сердце мудрое и разумное, так что подобного тебе не было прежде тебя, и после тебя не восстанет подобный тебе».
— Ты это спрашиваешь, Фома? Так, так! — склонил голову набок Иуда из Кариота и вдруг гневно обрушился: — Кто любит, тот не спрашивает, что делать! Он идет и делает все. Он плачет, он кусается, он
душит врага и кости ломает у него! Кто любит! Когда твой сын утопает, разве ты идешь в город и спрашиваешь прохожих: «Что мне делать? мой сын утопает!» — а не бросаешься сам в воду и не тонешь рядом с сыном. Кто любит!
— Ну как, Егор Парменыч, не бывало! — сказал опять рыжий мужик, видно, заклятой в
душе враг его. — Доказывать-то на тебя не смели, а може, бывало и больше… где лаской, а где и другим брал…
Неточные совпадения
Он не думал, что тот христианский закон, которому он всю жизнь свою хотел следовать, предписывал ему прощать и любить своих
врагов; но радостное чувство любви и прощения к
врагам наполняло его
душу.
И шагом едет в чистом поле, // В мечтанья погрузясь, она; //
Душа в ней долго поневоле // Судьбою Ленского полна; // И мыслит: «Что-то с Ольгой стало? // В ней сердце долго ли страдало, // Иль скоро слез прошла пора? // И где теперь ее сестра? // И где ж беглец людей и света, // Красавиц модных модный
враг, // Где этот пасмурный чудак, // Убийца юного поэта?» // Со временем отчет я вам // Подробно обо всем отдам,
Вы согласитесь, мой читатель, // Что очень мило поступил // С печальной Таней наш приятель; // Не в первый раз он тут явил //
Души прямое благородство, // Хотя людей недоброхотство // В нем не щадило ничего: //
Враги его, друзья его // (Что, может быть, одно и то же) // Его честили так и сяк. //
Врагов имеет в мире всяк, // Но от друзей спаси нас, Боже! // Уж эти мне друзья, друзья! // Об них недаром вспомнил я.
— Вы для возбуждения плоти, для соблазна мужей трудной жизни пользуетесь искусствами этими, а они — ложь и фальшь. От вас, покорных рабынь гибельного демона, все зло жизни, и суета, и пыль словесная, и грязь, и преступность — все от вас! Всякое тление
души, и горестная смерть, и бунты людей, халдейство ученое и всяческое хамство, иезуитство, фармазонство, и ереси, и все, что для угашения духа, потому что дух —
враг дьявола, господина вашего!
— Ныне скудоумные и маломысленные, соблазняемые смертным грехом зависти, утверждают, что богатые суть
враги людей, забывая умышленно, что не в сокровищах земных спасение
душ наших и что все смертию помрем, яко же и сей верный раб Христов…