Когда сторож пришел вечером, чтобы освободить заключенного, он нашел его в беспамятстве свернувшегося комочком у самой двери. Сторож поднял тревогу, привел гимназическое начальство, мальчика свезли на квартиру, вызвали мать… Но Янкевич никого не узнавал,
метался в бреду, пугался, кричал, прятался от кого-то и умер, не приходя в сознание…
Когда он лежал без сознания, когда он
метался в бреду с несходившим с его уст именем Тани, обе женщины, в сопровождении или Гладких, или Егора Никифорова, проводили у изголовья больного по несколько часов: мать наслаждалась созерцанием своего сына, невеста — жениха.
Неточные совпадения
Зося
металась в страшном
бреду и никого не узнавала; доктор сидел у ее изголовья и по секундам отсчитывал ход болезни, как капитан, который ведет свой корабль среди бушующего моря.
На другое утро после этого разговора, покуда молодая мать
металась в жару и
бреду, Порфирий Владимирыч стоял перед окном
в столовой, шевелил губами и крестил стекло. С красного двора выезжала рогожная кибитка, увозившая Володьку. Вот она поднялась на горку, поравнялась с церковью, повернула налево и скрылась
в деревне. Иудушка сотворил последнее крестное знамение и вздохнул.
Она не вставала,
металась в жару и
бредила, живот её всё вздувался. Не раз Матвей видел
в углу комнаты тряпки, испачканные густой, тёмной кровью, и все дни его преследовал её тяжёлый, пьяный запах.
«Я не хочу… не хочу, мама… не надо мне ваших бриллиантов… золота… мы там играть будем… коленкору на фартук… вот хороший венок… мой венок…» —
металась и твердила
в бреду Людмила.
Дольше больной говорить не мог, охваченный тяжелым забытьем. Он начал
бредить,
метался и все поминал свою жену… Арефу даже слеза прошибла, а помочь нечем. Он оборвал полу своего дьячковского подрясника, помочил ее
в воде и обвязал ею горячую голову больного. Тот на мгновенье приходил
в себя и начинал неистово ругать Гарусова.