Неточные совпадения
В каторге было несколько
человек из дворян. Во-первых,
человек пять поляков. Об них я поговорю когда-нибудь особо. Каторжные страшно не любили поляков, даже больше, чем ссыльных из русских дворян. Поляки (я говорю об одних политических
преступниках) были с ними как-то утонченно, обидно вежливы, крайне несообщительны и никак не могли скрыть перед арестантами своего к ним отвращения, а те понимали это очень хорошо и платили той же монетою.
Эти же
люди рассказывали автору «Записок», что
преступник поведения был совершенно беспутного, ввязался в долги и убил своего отца, жаждая после него наследства.
Следственно, если при таком строгом содержании, как в нашем остроге, при военном начальстве, на глазах самого генерал-губернатора и, наконец, ввиду таких случаев (иногда бывавших), что некоторые посторонние, но официозные
люди, по злобе или по ревности к службе, готовы были тайком донести куда следует, что такого-то, дескать, разряда
преступникам такие-то неблагонамеренные командиры дают поблажку, — если в таком месте, говорю я, на преступников-дворян смотрели несколько другими глазами, чем на остальных каторжных, то тем более смотрели на них гораздо льготнее в первом и третьем разряде.
Двадцать лет, проведенных у престола такого царя, как Иоанн Грозный, не могли пройти даром Борису Федоровичу, и в нем уже совершился тот горестный переворот, который, по мнению современников, обратил в
преступника человека, одаренного самыми высокими качествами.
Неточные совпадения
Разговор этот происходил утром в праздничный день, а в полдень вывели Ионку на базар и, дабы сделать вид его более омерзительным, надели на него сарафан (так как в числе последователей Козырева учения было много женщин), а на груди привесили дощечку с надписью: бабник и прелюбодей. В довершение всего квартальные приглашали торговых
людей плевать на
преступника, что и исполнялось. К вечеру Ионки не стало.
Одним словом, я вывожу, что и все, не то что великие, но и чуть-чуть из колеи выходящие
люди, то есть чуть-чуть даже способные сказать что-нибудь новенькое, должны, по природе своей, быть непременно
преступниками, — более или менее, разумеется.
Не все
преступники — злодеи, и смирный
человек решится на преступление, когда ему другого выхода нет.
«На большинство
людей обилие впечатлений действует разрушающе, засоряя их моральное чувство. Но это же богатство впечатлений создает иногда
людей исключительно интересных. Смотрите биографии знаменитых
преступников, авантюристов, поэтов. И вообще все
люди, перегруженные опытом, — аморальны».
Видя эту площадь, Клим вспоминал шумный университет и студентов своего факультета —
людей, которые учились обвинять и защищать
преступников. Они уже и сейчас обвиняли профессоров, министров, царя. Самодержавие царя защищали
люди неяркие, бесталанно и робко; их было немного, и они тонули среди обвинителей.