Люди помоложе и посмирнее только радовались, на них глядя, и просовывали головы послушать; толпа
собралась на кухне большая; разумеется, унтер-офицеров тут не было.
Неточные совпадения
Становилось холоднее. По вечерам в
кухне собиралось греться человек до десяти; они шумно спорили, ссорились, говорили о событиях в провинции, поругивали петербургских рабочих, жаловались
на недостаточно ясное руководительство партии. Самгин, не вслушиваясь в их речи, но глядя
на лица этих людей, думал, что они заражены верой в невозможное, — верой, которую он мог понять только как безумие. Они продолжали к нему относиться все так же, как к человеку, который не нужен им, но и не мешает.
Вскоре из
кухни торопливо пронес человек, нагибаясь от тяжести, огромный самовар. Начали
собираться к чаю: у кого лицо измято и глаза заплыли слезами; тот належал себе красное пятно
на щеке и висках; третий говорит со сна не своим голосом. Все это сопит, охает, зевает, почесывает голову и разминается, едва приходя в себя.
Та сидела в
кухне с бабушкой, обе
собирались ложиться спать. Надеясь
на Назара Ивановича, они изнутри опять-таки не заперлись. Митя вбежал, кинулся
на Феню и крепко схватил ее за горло.
Теперь, видите сами, часто должно пролетать время так, что Вера Павловна еще не успеет подняться, чтобы взять ванну (это устроено удобно, стоило порядочных хлопот: надобно было провести в ее комнату кран от крана и от котла в
кухне; и правду сказать, довольно много дров выходит
на эту роскошь, но что ж, это теперь можно было позволить себе? да, очень часто Вера Павловна успевает взять ванну и опять прилечь отдохнуть, понежиться после нее до появления Саши, а часто, даже не чаще ли, так задумывается и заполудремлется, что еще не
соберется взять ванну, как Саша уж входит.
Человек вообще меряет свое положение сравнением. Всему этому кругу жилось недурно под мягким режимом матери, и до вечерам в нашей
кухне, жарко натопленной и густо насыщенной запахом жирного борща и теплого хлеба,
собиралась компания людей, в общем довольных судьбой… Трещал сверчок, тускло горел сальный каганчик «
на припiчку», жужжало веретено, лились любопытные рассказы, пока кто-нибудь, сытый и разомлевший, не подымался с лавки и не говорил: