Неточные совпадения
Но только что он завидел меня, — как бросился ко мне чуть не с криком, так что я невольно отшатнулся и хотел было убежать; но он
схватил меня за обе руки и потащил к дивану; сам сел на диван, меня посадил прямо против себя в
кресла и, не выпуская моих рук, с дрожащими губами, со слезами, заблиставшими вдруг на его ресницах, умоляющим голосом проговорил...
Неточные совпадения
Она бросалась в постель, закрывала лицо руками и через четверть часа вскакивала, ходила по комнате, падала в
кресла, и опять начинала ходить неровными, порывистыми шагами, и опять бросалась в постель, и опять ходила, и несколько раз подходила к письменному столу, и стояла у него, и отбегала и, наконец, села, написала несколько слов, запечатала и через полчаса
схватила письмо, изорвала, сожгла, опять долго металась, опять написала письмо, опять изорвала, сожгла, и опять металась, опять написала, и торопливо, едва запечатав, не давая себе времени надписать адреса, быстро, быстро побежала с ним в комнату мужа, бросила его да стол, и бросилась в свою комнату, упала в
кресла, сидела неподвижно, закрыв лицо руками; полчаса, может быть, час, и вот звонок — это он, она побежала в кабинет
схватить письмо, изорвать, сжечь — где ж оно? его нет, где ж оно? она торопливо перебирала бумаги: где ж оно?
Она упала без чувств ему на руки. Он поднял ее, внес в комнату, положил в
кресла и стал над ней в тупом ожидании. На столике стоял стакан с водой; воротившийся Рогожин
схватил его и брызнул ей в лицо воды; она открыла глаза и с минуту ничего не понимала; но вдруг осмотрелась, вздрогнула, вскрикнула и бросилась к князю.
Он
схватил ее и, подняв как ребенка, отнес в свои
кресла, посадил ее, а сам упал перед ней на колена. Он целовал ее руки, ноги; он торопился целовать ее, торопился наглядеться на нее, как будто еще не веря, что она опять вместе с ним, что он опять ее видит и слышит, — ее, свою дочь, свою Наташу! Анна Андреевна, рыдая, охватила ее, прижала голову ее к своей груди и так и замерла в этом объятии, не в силах произнесть слова.
Издали — в коридоре — уже голоса, шаги. Я успел только
схватить пачку листов, сунуть их под себя — и вот теперь прикованный к колеблющемуся каждым атомом
креслу, и пол под ногами — палуба, вверх и вниз…
Не отрывая глаз от кривеющей все больше усмешки, я уперся руками о край стола, медленно, медленно вместе с
креслом отъехал, потом сразу — себя всего —
схватил в охапку — и мимо криков, ступеней, ртов — опрометью.