Неточные совпадения
— Даром деньги на франкировку письма истратили. Гм… по крайней мере простодушны и искренны, а сие похвально! Гм… генерала же Епанчина знаем-с, собственно потому, что человек общеизвестный; да и покойного господина Павлищева, который вас в Швейцарии содержал, тоже знавали-с, если только это
был Николай Андреевич Павлищев, потому что их два двоюродные брата. Другой доселе в Крыму, а Николай Андреевич, покойник,
был человек почтенный и при связях, и четыре тысячи душ в свое
время имели-с…
Но все
было впереди,
время терпело,
время все терпело, и все должно
было прийти со
временем и своим чередом.
Старшая
была музыкантша, средняя
была замечательный живописец; но об этом почти никто не знал многие годы, и обнаружилось это только в самое последнее
время, да и то нечаянно.
— Уверяю вас, что я не солгал вам, и вы отвечать за меня не
будете. А что я в таком виде и с узелком, то тут удивляться нечего: в настоящее
время мои обстоятельства неказисты.
— А знаете, князь, — сказал он совсем почти другим голосом, — ведь я вас все-таки не знаю, да и Елизавета Прокофьевна, может
быть, захочет посмотреть на однофамильца… Подождите, если хотите, коли у вас
время терпит.
— Очень может
быть, хотя это и здесь куплено. Ганя, дайте князю бумагу; вот перья и бумага, вот на этот столик пожалуйте. Что это? — обратился генерал к Гане, который тем
временем вынул из своего портфеля и подал ему фотографический портрет большого формата, — ба! Настасья Филипповна! Это сама, сама тебе прислала, сама? — оживленно и с большим любопытством спрашивал он Ганю.
Да тут именно чрез ум надо бы с самого начала дойти; тут именно надо понять и… и поступить с обеих сторон: честно и прямо, не то… предуведомить заранее, чтобы не компрометировать других, тем паче, что и
времени к тому
было довольно, и даже еще и теперь его остается довольно (генерал значительно поднял брови), несмотря на то, что остается всего только несколько часов…
И однако же, дело продолжало идти все еще ощупью. Взаимно и дружески, между Тоцким и генералом положено
было до
времени избегать всякого формального и безвозвратного шага. Даже родители всё еще не начинали говорить с дочерьми совершенно открыто; начинался как будто и диссонанс: генеральша Епанчина, мать семейства, становилась почему-то недовольною, а это
было очень важно. Тут
было одно мешавшее всему обстоятельство, один мудреный и хлопотливый случай, из-за которого все дело могло расстроиться безвозвратно.
Слух этот оказался потом не во всех подробностях верным: свадьба и тогда
была еще только в проекте, и все еще
было очень неопределенно, но в судьбе Настасьи Филипповны все-таки произошел с этого
времени чрезвычайный переворот.
Это обдумывание продолжалось немало
времени; он вникал и решался окончательно почти две недели; но чрез две недели его решение
было принято.
Дело в том, что Афанасию Ивановичу в то
время было уже около пятидесяти лет, и человек он
был в высшей степени солидный и установившийся.
Во всяком случае, у него положено
было еще прошлою весной, в скором
времени, отлично и с достатком выдать Настасью Филипповну замуж за какого-нибудь благоразумного и порядочного господина, служащего в другой губернии.
Некоторое
время, в первые два года, он стал
было подозревать, что Настасья Филипповна сама желает вступить с ним в брак, но молчит из необыкновенного тщеславия и ждет настойчиво его предложения.
Тем
временем Настасья Филипповна объяснилась с Ганей: слов
было сказано очень мало, точно ее целомудрие страдало при этом.
— Maman, да ведь этак очень странно рассказывать, — заметила Аделаида, которая тем
временем поправила свой мольберт, взяла кисти, палитру и принялась
было копировать давно уже начатый пейзаж с эстампа. Александра и Аглая сели вместе на маленьком диване и, сложа руки, приготовились слушать разговор. Князь заметил, что на него со всех сторон устремлено особенное внимание.
— Не знаю; я там только здоровье поправил; не знаю, научился ли я глядеть. Я, впрочем, почти все
время был очень счастлив.
— Ничему не могу научить, — смеялся и князь, — я все почти
время за границей прожил в этой швейцарской деревне; редко выезжал куда-нибудь недалеко; чему же я вас научу? Сначала мне
было только нескучно; я стал скоро выздоравливать; потом мне каждый день становился дорог, и чем дальше, тем дороже, так что я стал это замечать. Ложился спать я очень довольный, а вставал еще счастливее. А почему это все — довольно трудно рассказать.
Неизвестность и отвращение от этого нового, которое
будет и сейчас наступит,
были ужасны; но он говорит, что ничего не
было для него в это
время тяжеле, как беспрерывная мысль: «Что, если бы не умирать!
— Видели? — вскричала Аглая. — Я бы должна
была догадаться! Это венчает все дело. Если видели, как же вы говорите, что все
время счастливо прожили? Ну, не правду ли я вам сказала?
С ним все
время неотлучно
был священник, и в тележке с ним ехал, и все говорил, — вряд ли тот слышал: и начнет слушать, а с третьего слова уж не понимает.
— Там… там
были всё дети, и я всё
время был там с детьми, с одними детьми.
Мать в то
время уж очень больна
была и почти умирала; чрез два месяца она и в самом деле померла; она знала, что она умирает, но все-таки с дочерью помириться не подумала до самой смерти, даже не говорила с ней ни слова, гнала спать в сени, даже почти не кормила.
И представьте, эта низость почти всем им понравилась, но… тут вышла особенная история; тут вступились дети, потому что в это
время дети
были все уже на моей стороне и стали любить Мари.
Я уже не отнимал, потому что для нее это
было счастьем; она все
время, как я сидел, дрожала и плакала; правда, несколько раз она принималась
было говорить, но ее трудно
было и понять.
Мари все
время была в дремоте, сон у ней
был беспокойный: она ужасно кашляла.
Как будто необъятная гордость и презрение, почти ненависть,
были в этом лице, и в то же самое
время что-то доверчивое, что-то удивительно простодушное; эти два контраста возбуждали как будто даже какое-то сострадание при взгляде на эти черты.
— В этом я могу вас вполне гарантировать, что не показала. Я все
время тут
был; да и
времени она не имела.
С некоторого
времени он стал раздражаться всякою мелочью безмерно и непропорционально, и если еще соглашался на
время уступать и терпеть, то потому только, что уж им решено
было все это изменить и переделать в самом непродолжительном
времени.
Взгляд ее серых глаз подчас мог
быть очень весел и ласков, если бы не бывал всего чаще серьезен и задумчив, иногда слишком даже, особенно в последнее
время.
Нина Александровна
была к нему ласкова, а в последнее
время стала даже много ему доверять.
— Да, на некоторое
время,
быть может, — проговорил князь, как бы несколько заикаясь.
Уж одно то, что Настасья Филипповна жаловала в первый раз; до сих пор она держала себя до того надменно, что в разговорах с Ганей даже и желания не выражала познакомиться с его родными, а в самое последнее
время даже и не упоминала о них совсем, точно их и не
было на свете.
Самолюбивый и тщеславный до мнительности, до ипохондрии; искавший во все эти два месяца хоть какой-нибудь точки, на которую мог бы опереться приличнее и выставить себя благороднее; чувствовавший, что еще новичок на избранной дороге и, пожалуй, не выдержит; с отчаяния решившийся наконец у себя дома, где
был деспотом, на полную наглость, но не смевший решиться на это перед Настасьей Филипповной, сбивавшей его до последней минуты с толку и безжалостно державшей над ним верх; «нетерпеливый нищий», по выражению самой Настасьи Филипповны, о чем ему уже
было донесено; поклявшийся всеми клятвами больно наверстать ей всё это впоследствии, и в то же
время ребячески мечтавший иногда про себя свести концы и примирить все противоположности, — он должен теперь испить еще эту ужасную чашу, и, главное, в такую минуту!
Он иногда, дразня и раздражая себя, пробовал
было представить себе генерала во
время брачной церемонии, но никогда не способен
был докончить мучительную картину и поскорее бросал ее.
В эти два месяца он успел надуматься и решиться и дал себе слово во что бы то ни стало сократить как-нибудь своего родителя, хоть на
время, и стушевать его, если возможно, даже из Петербурга, согласна или не согласна
будет на то мать.
Генерал покраснел ужасно, Коля тоже покраснел и стиснул себе руками голову; Птицын быстро отвернулся. Хохотал по-прежнему один только Фердыщенко. Про Ганю и говорить
было нечего: он все
время стоял, выдерживая немую и нестерпимую муку.
Настасья Филипповна
была тоже очень поражена и поступком Гани, и ответом князя. Обыкновенно бледное и задумчивое лицо ее, так всё
время не гармонировавшее с давешним как бы напускным ее смехом,
было очевидно взволновано теперь новым чувством; и, однако, все-таки ей как будто не хотелось его выказывать, и насмешка словно усиливалась остаться в лице ее.
В девять часов мы отправимся, у нас
есть еще
время.
В эти пять лет ее петербургской жизни
было одно
время, вначале, когда Афанасий Иванович особенно не жалел для нее денег; он еще рассчитывал тогда на ее любовь и думал соблазнить ее, главное, комфортом и роскошью, зная, как легко прививаются привычки роскоши и как трудно потом отставать от них, когда роскошь мало-помалу обращается в необходимость.
Сам Афанасий Иванович, слывший за тонкого и изящного рассказчика, а в прежнее
время на этих вечерах обыкновенно управлявший разговором,
был видимо не в духе и даже в каком-то несвойственном ему замешательстве.
Остальные гости, которых
было, впрочем, немного (один жалкий старичок учитель, бог знает для чего приглашенный, какой-то неизвестный и очень молодой человек, ужасно робевший и все
время молчавший, одна бойкая дама, лет сорока, из актрис, и одна чрезвычайно красивая, чрезвычайно хорошо и богато одетая и необыкновенно неразговорчивая молодая дама), не только не могли особенно оживить разговор, но даже и просто иногда не знали, о чем говорить.
К тому
времени был в ужасной моде и только что прогремел в высшем свете прелестный роман Дюма-фиса «La dame aux camеlias», [«Дама с камелиями» (фр.).] поэма, которой, по моему мнению, не суждено ни умереть, ни состариться.
Компания Рогожина
была почти в том же самом составе, как и давеча утром; прибавился только какой-то беспутный старичишка, в свое
время бывший редактором какой-то забулдыжной обличительной газетки и про которого шел анекдот, что он заложил и пропил свои вставные на золоте зубы, и один отставной подпоручик, решительный соперник и конкурент, по ремеслу и по назначению, утрешнему господину с кулаками и совершенно никому из рогожинцев не известный, но подобранный на улице, на солнечной стороне Невского проспекта, где он останавливал прохожих и слогом Марлинского просил вспоможения, под коварным предлогом, что он сам «по пятнадцати целковых давал в свое
время просителям».
Да и вообще в первое
время, то
есть чуть ли не целый месяц по отъезде князя, в доме Епанчиных о нем говорить
было не принято.
Когда Ганя входил к князю, то
был в настроении враждебном и почти отчаянном; но между ним и князем
было сказано будто бы несколько каких-то слов, после чего Ганя просидел у князя два часа и все
время рыдал прегорько.
А дочки тоже подивились на свою мамашу, так торжественно объявившую им, что «главнейшая черта ее жизни — беспрерывная ошибка в людях», и в то же самое
время поручавшую князя вниманию «могущественной» старухи Белоконской в Москве, причем, конечно, пришлось выпрашивать ее внимания Христом да богом, потому что «старуха»
была в известных случаях туга на подъем.
Генеральша на это отозвалась, что в этом роде ей и Белоконская пишет, и что «это глупо, очень глупо; дурака не вылечишь», резко прибавила она, но по лицу ее видно
было, как она рада
была поступкам этого «дурака». В заключение всего генерал заметил, что супруга его принимает в князе участие точно как будто в родном своем сыне, и что Аглаю она что-то ужасно стала ласкать; видя это, Иван Федорович принял на некоторое
время весьма деловую осанку.
В продолжение зимы мало-помалу наконец решили отправиться на лето за границу, то
есть Лизавета Прокофьевна с дочерьми; генералу, разумеется, нельзя
было тратить
время на «пустое развлечение».
Это
был один из тех людей, или даже, можно сказать, деятелей последнего
времени, честных, скромных, которые искренно и сознательно желают полезного, всегда работают и отличаются тем редким и счастливым качеством, что всегда находят работу.
Препровожден он
был туда приятельницей своей, капитаншей, по выданным ей в разное
время документам, ценой тысячи на две.