Неточные совпадения
Разве опять про то же самое воровство рассказать, чтоб убедить Афанасия Ивановича, что можно
украсть,
вором не бывши.
Князь, позвольте вас спросить, как вы думаете, мне вот всё кажется, что на свете гораздо больше
воров, чем неворов, и что нет даже такого самого честного человека, который бы хоть раз в жизни чего-нибудь не
украл.
Но уверяю вас, что я не
вор;
украл же, не знаю как.
Но каким образом умудрился
вор украсть ночью, из запертой конюшни, Малек-Аделя? Малек-Аделя, который и днем никого чужого к себе не подпускал, — украсть его без шума, без стука? И как растолковать, что ни одна дворняжка не пролаяла? Правда, их было всего две, два молодых щенка, и те от холоду и голоду в землю зарывались — но все-таки!
Консультация задлилась довольно поздно. Предстояло судиться двум ворам: первый
вор украл сто тысяч, а второй переукрал их у него. К несчастию, первый вор погорячился и пожаловался на второго. Тогда первого вора спросили:"А сам ты где сто тысяч взял?"Он смешался и просил позволения подумать. Возник вопрос: которому из двух взять грех на себя? — вот об этом и должна была рассудить консультация. Очевидность говорила против первого вора.
— Что мне беспокоиться? — воскликнул Кожемякин, чувствуя себя задетым этим неодобрительным шёпотом. — Неправда всё! Что мне моё сословие? Я живу один, на всеобщем подозрении и на смеху, это — всем известно. Я про то говорил, что коли принимать — все люди равны, стало быть все равно виноваты и суд должен быть равный всем, — вот что я говорю! И ежели утверждают, что даже
вор крадёт по нужде, так торговое сословие — того больше…
«Не припасайте себе припасов на земле. На земле и червь точит, и ржавчина ест, и
воры крадут, а припасайте себе богатство небесное. Небесное богатство ни червь не точит, ни ржавчина не ест, ни воры не крадут. Где будет богатство ваше, там будет и сердце ваше».
Неточные совпадения
«Он, говорит,
вор; хоть он теперь и не
украл, да все равно, говорит, он
украдет, его и без того на следующий год возьмут в рекруты».
Стародум. Льстец есть тварь, которая не только о других, ниже о себе хорошего мнения не имеет. Все его стремление к тому, чтоб сперва ослепить ум у человека, а потом делать из него, что ему надобно. Он ночной
вор, который сперва свечу погасит, а потом
красть станет.
— Да разве вероятно, чтоб он мог
украсть, ограбить? Чтоб он мог об этом только помыслить? — вскричала Дуня и вскочила со стула. — Ведь вы его знаете, видели? Разве он может быть
вором?
В ком есть и совесть, и закон, // Тот не укра́дет, не обманет, // В какой бы ну́жде ни был он; // А
вору дай хоть миллион — // Он воровать не перестанет.
Я надел тулуп и сел верхом, посадив за собою Савельича. «Вот видишь ли, сударь, — сказал старик, — что я недаром подал мошеннику челобитье: вору-то стало совестно, хоть башкирская долговязая кляча да овчинный тулуп не стоят и половины того, что они, мошенники, у нас
украли, и того, что ты ему сам изволил пожаловать; да все же пригодится, а с лихой собаки хоть шерсти клок».