Неточные совпадения
Подозрительность этого человека, казалось, все более и более увеличивалась; слишком уж князь не подходил под разряд вседневных посетителей, и хотя генералу довольно часто, чуть не ежедневно, в известный час приходилось принимать, особенно по делам, иногда даже очень разнообразных
гостей, но, несмотря на привычку и инструкцию довольно широкую, камердинер
был в большом сомнении; посредничество секретаря для доклада
было необходимо.
Казалось бы, разговор князя
был самый простой; но чем он
был проще, тем и становился в настоящем случае нелепее, и опытный камердинер не мог не почувствовать что-то, что совершенно прилично человеку с человеком и совершенно неприлично
гостю с человеком.
Генерал чуть-чуть
было усмехнулся, но подумал и приостановился; потом еще подумал, прищурился, оглядел еще раз своего
гостя с ног до головы, затем быстро указал ему стул, сам сел несколько наискось и в нетерпеливом ожидании повернулся к князю. Ганя стоял в углу кабинета, у бюро, и разбирал бумаги.
Взгляд князя
был до того ласков в эту минуту, а улыбка его до того без всякого оттенка хотя бы какого-нибудь затаенного неприязненного ощущения, что генерал вдруг остановился и как-то вдруг другим образом посмотрел на своего
гостя; вся перемена взгляда совершилась в одно мгновение.
Нина Александровна
была в гостиной не одна, с нею сидела Варвара Ардалионовна; обе они занимались каким-то вязаньем и разговаривали с
гостем, Иваном Петровичем Птицыным.
— Э-эх! — проговорил
гость, взъерошив волосы и вздохнув, и стал смотреть в противоположный угол. — У вас деньги
есть? — спросил он вдруг, обращаясь к князю.
Остальные
гости, которых
было, впрочем, немного (один жалкий старичок учитель, бог знает для чего приглашенный, какой-то неизвестный и очень молодой человек, ужасно робевший и все время молчавший, одна бойкая дама, лет сорока, из актрис, и одна чрезвычайно красивая, чрезвычайно хорошо и богато одетая и необыкновенно неразговорчивая молодая дама), не только не могли особенно оживить разговор, но даже и просто иногда не знали, о чем говорить.
Князь, может
быть, и ответил бы что-нибудь на ее любезные слова, но
был ослеплен и поражен до того, что не мог даже выговорить слова. Настасья Филипповна заметила это с удовольствием. В этот вечер она
была в полном туалете и производила необыкновенное впечатление. Она взяла его за руку и повела к
гостям. Перед самым входом в гостиную князь вдруг остановился и с необыкновенным волнением, спеша, прошептал ей...
Она представила князя
гостям, из которых большей половине он
был уже известен. Тоцкий тотчас же сказал какую-то любезность. Все как бы несколько оживились, все разом заговорили и засмеялись. Настасья Филипповна усадила князя подле себя.
— Отнюдь нет, господа! Я именно прошу вас сидеть. Ваше присутствие особенно сегодня для меня необходимо, — настойчиво и значительно объявила вдруг Настасья Филипповна. И так как почти уже все
гости узнали, что в этот вечер назначено
быть очень важному решению, то слова эти показались чрезвычайно вескими. Генерал и Тоцкий еще раз переглянулись, Ганя судорожно шевельнулся.
Унылый и брезгливый оттенок физиономий некоторых из
гостей, может
быть, еще более разжигал ее насмешливое желание; может
быть, ей именно нравилась циничность и жестокость идеи.
— Всех, всех впусти, Катя, не бойся, всех до одного, а то и без тебя войдут. Вон уж как шумят, точно давеча. Господа, вы, может
быть, обижаетесь, — обратилась она к
гостям, — что я такую компанию при вас принимаю? Я очень сожалею и прощения прошу, но так надо, а мне очень, очень бы желалось, чтобы вы все согласились
быть при этой развязке моими свидетелями, хотя, впрочем, как вам угодно…
Гости продолжали изумляться, шептаться и переглядываться, но стало совершенно ясно, что всё это
было рассчитано и устроено заранее, и что Настасью Филипповну, — хоть она и, конечно, с ума сошла, — теперь не собьешь.
Это не помешало, конечно, им всем, мало-помалу и с нахальным любопытством, несмотря на страх, протесниться вслед за Рогожиным в гостиную; но когда кулачный господин, «проситель» и некоторые другие заметили в числе
гостей генерала Епанчина, то в первое мгновение до того
были обескуражены, что стали даже понемногу ретироваться обратно, в другую комнату.
А тут приедет вот этот: месяца по два
гостил в году, опозорит, разобидит, распалит, развратит, уедет, — так тысячу раз в пруд хотела кинуться, да подла
была, души не хватало, ну, а теперь…
В этом же роде несколько нравоучительных и напутственных слов произнесено
было и другими двумя собеседниками из
гостей Настасьи Филипповны, рассудившими пройти несколько пешком.
Известие, сообщенное Колей,
было справедливо; он опередил Епанчиных только несколькими шагами, чтоб их возвестить, так что
гости явились вдруг с обеих сторон: с террасы — Епанчины, а из комнат — Птицыны, Ганя и генерал Иволгин.
Первое неприятное впечатление Лизаветы Прокофьевны у князя —
было застать кругом него целую компанию
гостей, не говоря уже о том, что в этой компании
были два-три лица ей решительно ненавистные; второе — удивление при виде совершенно на взгляд здорового, щеголевато одетого и смеющегося молодого человека, ступившего им навстречу, вместо умирающего на смертном одре, которого она ожидала найти.
— Пьян, может
быть? Некрасива же твоя компания, — отрезала она, захватив в своем взгляде и остальных
гостей, — а впрочем, какая милая девушка! Кто такая?
Лизавета Прокофьевна чуть
было не прогнала ее на место, но в ту самую минуту, как только
было Аглая начала декламировать известную балладу, два новые
гостя, громко говоря, вступили с улицы на террасу.
Он умер бы, кажется, если бы кто-нибудь узнал, что у него такая мысль на уме, и в ту минуту, как вошли его новые
гости, он искренно готов
был считать себя, из всех, которые
были кругом его, последним из последних в нравственном отношении.
Лебедев, чуть не доведший некоторых из слушателей до настоящего негодования (надо заметить, что бутылки всё время не переставали откупориваться), неожиданным заключением своей речи насчет закусочки примирил с собой тотчас же всех противников. Сам он называл такое заключение «ловким, адвокатским оборотом дела». Веселый смех поднялся опять,
гости оживились; все встали из-за стола, чтобы расправить члены и пройтись по террасе. Только Келлер остался недоволен речью Лебедева и
был в чрезвычайном волнении.
Тем временем привезли несчастного; я уже
был в форсированном расположении пообедав; зашли эти
гости,
выпили… чаю, и… я повеселел к моей пагубе.
— Стало
быть, кто-нибудь из гостей-с.
Князь высказал свою фразу из прописей в твердой уверенности, что она произведет прекрасное действие. Он как-то инстинктивно догадался, что какою-нибудь подобною, пустозвонною, но приятною, фразой, сказанною кстати, можно вдруг покорить и умирить душу такого человека и особенно в таком положении, как генерал. Во всяком случае, надо
было отпустить такого
гостя с облегченным сердцем, и в том
была задача.
Извинившись, князь поспешил сесть, но как-то странно робея, точно
гость его
был фарфоровый, а он поминутно боялся его разбить.
— Я бы желала, чтобы вы завтра весь день не приходили к нам, а пришли бы вечером, когда уже соберутся эти…
гости, Вы знаете, что
будут гости?
Евгений Павлович и Ипполит
были тоже в числе
гостей и казались в чрезвычайной дружбе.
Впрочем, эту просьбу надо
было повторить несколько раз, прежде чем
гость решился наконец уйти. Уже совсем отворив дверь, он опять воротился, дошел до средины комнаты на цыпочках и снова начал делать знаки руками, показывая, как вскрывают письмо; проговорить же свой совет словами он не осмелился; затем вышел, тихо и ласково улыбаясь.
Как-то тотчас и вдруг ему показалось, что все эти люди как будто так и родились, чтоб
быть вместе; что у Епанчиных нет никакого «вечера» в этот вечер и никаких званых
гостей, что всё это самые «свои люди» и что он сам как будто давно уже
был их преданным другом и единомышленником и воротился к ним теперь после недавней разлуки.
В таком уж он
был настроении и даже чуть ли не ощущал в эту минуту, к кому-то и за что-то, самой горячей и чувствительной благодарности, — может
быть, даже к Ивану Петровичу, а чуть ли и не ко всем
гостям вообще.
«Может, там кто-нибудь
будет у них, до девяти часов, и она опять за меня боится, чтоб я чего при
гостях не накуролесил», — выдумал он наконец и опять стал нетерпеливо ждать вечера и глядеть на часы.
Были, правда, попытки спросить шампанского, но старшие из
гостей остановили младших.
Неточные совпадения
Городничий. А уж я так
буду рад! А уж как жена обрадуется! У меня уже такой нрав: гостеприимство с самого детства, особливо если
гость просвещенный человек. Не подумайте, чтобы я говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты души выражаюсь.
Г-жа Простакова (обробев и иструсясь). Как! Это ты! Ты, батюшка!
Гость наш бесценный! Ах, я дура бессчетная! Да так ли бы надобно
было встретить отца родного, на которого вся надежда, который у нас один, как порох в глазе. Батюшка! Прости меня. Я дура. Образумиться не могу. Где муж? Где сын? Как в пустой дом приехал! Наказание Божие! Все обезумели. Девка! Девка! Палашка! Девка!
В то время существовало мнение, что градоначальник
есть хозяин города, обыватели же
суть как бы его
гости. Разница между"хозяином"в общепринятом значении этого слова и"хозяином города"полагалась лишь в том, что последний имел право сечь своих
гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями не допускалось. Грустилов вспомнил об этом праве и задумался еще слаще.
Но Прыщ
был совершенно искренен в своих заявлениях и твердо решился следовать по избранному пути. Прекратив все дела, он ходил по
гостям, принимал обеды и балы и даже завел стаю борзых и гончих собак, с которыми травил на городском выгоне зайцев, лисиц, а однажды заполевал [Заполева́ть — добыть на охоте.] очень хорошенькую мещаночку. Не без иронии отзывался он о своем предместнике, томившемся в то время в заточении.
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая
гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и молодые, и едва знакомые и близкие люди. Ни одного не
было сердитого и озабоченного лица. Все, казалось, оставили в швейцарской с шапками свои тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни. Тут
был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.