Неточные совпадения
— Вы, может, и правы, — улыбнулся князь, — я действительно, пожалуй, философ, и кто
знает, может, и в самом деле
мысль имею поучать… Это может быть; право, может быть.
Напротив, голова ужасно живет и работает, должно быть, сильно, сильно, сильно, как машина в ходу; я воображаю, так и стучат разные
мысли, всё неконченные и, может быть, и смешные, посторонние такие
мысли: «Вот этот глядит — у него бородавка на лбу, вот у палача одна нижняя пуговица заржавела…», а между тем все
знаешь и все помнишь; одна такая точка есть, которой никак нельзя забыть, и в обморок упасть нельзя, и все около нее, около этой точки ходит и вертится.
Ребенку можно всё говорить, — всё; меня всегда поражала
мысль, как плохо
знают большие детей, отцы и матери даже своих детей.
Я еще прежде вашего
знала про это; вы именно выразили мою
мысль в одном слове.
— Далась же вам Настасья Филипповна… — пробормотал он, но, не докончив, задумался. Он был в видимой тревоге. Князь напомнил о портрете. — Послушайте, князь, — сказал вдруг Ганя, как будто внезапная
мысль осенила его, — у меня до вас есть огромная просьба… Но я, право, не
знаю…
Представлялся и еще один неразрешенный вопрос, и до того капитальный, что князь даже думать о нем боялся, даже допустить его не мог и не смел, формулировать как, не
знал, краснел и трепетал при одной
мысли о нем.
Скорей свадьбу!» Сама торопит, день назначает, а станет подходить время — испужается али
мысли другие пойдут — бог
знает, ведь ты видел же: плачет, смеется, в лихорадке бьется.
Он прилеплялся воспоминаниями и умом к каждому внешнему предмету, и ему это нравилось: ему всё хотелось что-то забыть, настоящее, насущное, но при первом взгляде кругом себя он тотчас же опять
узнавал свою мрачную
мысль,
мысль, от которой ему так хотелось отвязаться.
Он умер бы, кажется, если бы кто-нибудь
узнал, что у него такая
мысль на уме, и в ту минуту, как вошли его новые гости, он искренно готов был считать себя, из всех, которые были кругом его, последним из последних в нравственном отношении.
— А
знаете, на подушке мне много
мыслей приходило…
знаете, я уверился, что природа очень насмешлива…
Иногда ему хотелось уйти куда-нибудь, совсем исчезнуть отсюда, и даже ему бы нравилось мрачное, пустынное место, только чтобы быть одному с своими
мыслями и чтобы никто не
знал, где он находится.
—
Знаете, я ужасно люблю в газетах читать про английские парламенты, то есть не в том смысле, про что они там рассуждают (я,
знаете, не политик), а в том, как они между собой объясняются, ведут себя, так сказать, как политики: «благородный виконт, сидящий напротив», «благородный граф, разделяющий
мысль мою», «благородный мой оппонент, удививший Европу своим предложением», то есть все вот эти выраженьица, весь этот парламентаризм свободного народа — вот что для нашего брата заманчиво!
Потому что вы, светский пересмешник и кавалерист (хотя и не без способностей!), и сами не
знаете, до какой степени ваша
мысль есть глубокая
мысль, есть верная
мысль!
Даже напротив: я хоть утром ему и не высказал ясно моей
мысли, но я
знаю, что он ее понял; а эта
мысль была такого свойства, что по поводу ее, конечно, можно было прийти поговорить еще раз, хотя бы даже и очень поздно.
— Аглая Ивановна! как вам не совестно? Как могла такая грязная
мысль зародиться в вашем чистом, невинном сердце? Бьюсь об заклад, что вы сами ни одному вашему слову не верите и… сами не
знаете, что говорите!
— Что в доме у них не
знают, так в этом нет для меня и сомнения; но ты мне
мысль подал: Аглая, может быть, и
знает. Одна она и
знает, потому что сестры были тоже удивлены, когда она так серьезно передавала поклон отцу. И с какой стати именно ему? Если
знает, так ей князь передал!
— О, это так! — вскричал князь. — Эта
мысль и меня поражала, и даже недавно. Я
знаю одно истинное убийство за часы, оно уже теперь в газетах. Пусть бы выдумал это сочинитель, — знатоки народной жизни и критики тотчас же крикнули бы, что это невероятно; а прочтя в газетах как факт, вы чувствуете, что из таких-то именно фактов поучаетесь русской действительности. Вы это прекрасно заметили, генерал! — с жаром закончил князь, ужасно обрадовавшись, что мог ускользнуть от явной краски в лице.
Так утверждали сестры; конечно, и Лизавета Прокофьевна раньше всех всё предвидела и
узнала, и давно уже у ней «болело сердце», но — давно ли, нет ли, — теперь
мысль о князе вдруг стала ей слишком не по нутру, собственно потому, что сбивала ее с толку.
— Но мне жаль, что вы отказываетесь от этой тетрадки, Ипполит, она искренна, и
знаете, что даже самые смешные стороны ее, а их много (Ипполит сильно поморщился), искуплены страданием, потому что признаваться в них было тоже страдание и… может быть, большое мужество.
Мысль, вас подвигшая, имела непременно благородное основание, что бы там ни казалось. Чем далее, тем яснее я это вижу, клянусь вам. Я вас не сужу, я говорю, чтобы высказаться, и мне жаль, что я тогда молчал…
Он проснулся в девятом часу, с головною болью, с беспорядком в
мыслях, с странными впечатлениями. Ему ужасно почему-то захотелось видеть Рогожина; видеть и много говорить с ним, — о чем именно, он и сам не
знал; потом он уже совсем решился было пойти зачем-то к Ипполиту. Что-то смутное было в его сердце, до того, что приключения, случившиеся с ним в это утро, произвели на него хотя и чрезвычайно сильное, но все-таки какое-то неполное впечатление. Одно из этих приключений состояло в визите Лебедева.
Но наконец Ипполит кончил следующею
мыслью: «Я ведь боюсь лишь за Аглаю Ивановну: Рогожин
знает, как вы ее любите; любовь за любовь; вы у него отняли Настасью Филипповну, он убьет Аглаю Ивановну; хоть она теперь и не ваша, а все-таки ведь вам тяжело будет, не правда ли?» Он достиг цели; князь ушел от него сам не свой.
Неточные совпадения
Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что и в гостинице все нехорошо, и к нему не поедет, и что он не хочет сидеть за него в тюрьме; но потом, как
узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил
мысли, и, слава богу, все пошло хорошо.
В минуты унынья, о Родина-мать! // Я
мыслью вперед улетаю, // Еще суждено тебе много страдать, // Но ты не погибнешь, я
знаю.
Стародум(читает). «…Я теперь только
узнал… ведет в Москву свою команду… Он с вами должен встретиться… Сердечно буду рад, если он увидится с вами… Возьмите труд
узнать образ
мыслей его». (В сторону.) Конечно. Без того ее не выдам… «Вы найдете… Ваш истинный друг…» Хорошо. Это письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что молодой человек, похвальных свойств, представлен… Слова мои тебя смущают, друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
Ты
знаешь образ
мыслей нашего наместника.
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь
мыслит, где
знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там все скоро ощутят, что каждый должен искать своего счастья и выгод в том одном, что законно… и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.