Неточные совпадения
Иногда, очень редко, когда пьяные напивались в воскресенье, для
смеху бросали ей гроши, так, прямо
на землю; Мари молча поднимала.
Все заметили, что после своего недавнего припадочного
смеха она вдруг стала даже угрюма, брюзглива и раздражительна; тем не менее упрямо и деспотично стояла
на своей невозможной прихоти. Афанасий Иванович страдал ужасно. Бесил его и Иван Федорович: он сидел за шампанским как ни в чем не бывало и даже, может быть, рассчитывал рассказать что-нибудь, в свою очередь.
Сказав это, она села сама. Странный
смех трепетал
на губах ее. Она сидела молча, в лихорадочном ожидании, и смотрела
на дверь.
Окна
на улицу были отворены, и из них слышался резкий, непрерывный говор, почти крик, точно кто-нибудь читал вслух или даже говорил речь; голос прерывался изредка
смехом нескольких звонких голосов.
Но вдруг, всё еще как бы не в силах добыть контенансу, оборотился и, ни с того, ни с сего, набросился сначала
на девушку в трауре, державшую
на руках ребенка, так что та даже несколько отшатнулась от неожиданности, но тотчас же, оставив ее, накинулся
на тринадцатилетнюю девочку, торчавшую
на пороге в следующую комнату и продолжавшую улыбаться остатками еще недавнего
смеха.
— Верно знаю, — с убеждением подтвердил Рогожин. — Что, не такая, что ли? Это, брат, нечего и говорить, что не такая. Один это только вздор. С тобой она будет не такая, и сама, пожалуй, этакому делу ужаснется, а со мной вот именно такая. Ведь уж так. Как
на последнюю самую шваль
на меня смотрит. С Келлером, вот с этим офицером, что боксом дрался, так наверно знаю — для одного
смеху надо мной сочинила… Да ты не знаешь еще, что она надо мной в Москве выделывала! А денег-то, денег сколько я перевел…
Рогожин покатился со
смеху. Он хохотал так, как будто был в каком-то припадке. Даже странно было смотреть
на этот
смех после такого мрачного недавнего настроения.
— Наутро я вышел по городу побродить, — продолжал князь, лишь только приостановился Рогожин, хотя
смех всё еще судорожно и припадочно вздрагивал
на его губах, — вижу, шатается по деревянному тротуару пьяный солдат, в совершенно растерзанном виде.
Он опять засмеялся; но это был уже
смех безумного. Лизавета Прокофьевна испуганно двинулась к нему и схватила его за руку. Он смотрел
на нее пристально, с тем же
смехом, но который уже не продолжался, а как бы остановился и застыл
на его лице.
Евгений Павлович даже отступил
на шаг от удивления. Мгновение он удерживался от нестерпимого припадка
смеха; но, приглядевшись ближе, он заметил, что князь был как бы не в себе, по крайней мере в каком-то особенном состоянии.
Она отняла платок, которым закрывала лицо, быстро взглянула
на него и
на всю его испуганную фигуру, сообразила его слова и вдруг разразилась хохотом прямо ему в глаза, — таким веселым и неудержимым хохотом, таким смешным и насмешливым хохотом, что Аделаида первая не выдержала, особенно когда тоже поглядела
на князя, бросилась к сестре, обняла ее и захохотала таким же неудержимым, школьнически веселым
смехом, как и та.
— Что вы
на меня так смотрите, князь? — сказала она вдруг, прерывая веселый разговор и
смех с окружающими. — Я вас боюсь; мне все кажется, что вы хотите протянуть вашу руку и дотронуться до моего лица пальцем, чтоб его пощупать. Не правда ли, Евгений Павлыч, он так смотрит?
— Так и вы тоже про дуэль! — захохотал вдруг князь, к чрезвычайному удивлению Келлера. Он хохотал ужасно. Келлер, действительно бывший чуть не
на иголках, до тех пор, пока не удовлетворился, предложив себя в секунданты, почти обиделся, смотря
на такой развеселый
смех князя.
Он уловил себя, впрочем,
на одной мысли, от которой покатился вдруг со
смеху; хотя смеяться было и нечему, но ему всё хотелось смеяться.
— Знаете, для чего я сейчас солгала? — вдруг обернулась она к князю с самою детскою доверчивостью и еще со
смехом, дрожавшим
на ее губах. — Потому что когда лжешь, то если ловко вставишь что-нибудь не совсем обыкновенное, что-нибудь эксцентрическое, ну, знаете, что-нибудь, что уж слишком редко, или даже совсем не бывает, то ложь становится гораздо вероятнее. Это я заметила. У меня только дурно вышло, потому что я не сумела…
Но тут не утерпели обе сестры и прыснули со
смеху. Аделаида давно уже заметила в подергивающихся чертах лица Аглаи признаки быстрого и неудержимого
смеха, который она сдерживала покамест изо всей силы. Аглая грозно было посмотрела
на рассмеявшихся сестер, но и секунды сама не выдержала и залилась самым сумасшедшим, почти истерическим хохотом; наконец вскочила и выбежала из комнаты.
Впрочем, князь до того дошел под конец, что рассказал несколько пресмешных анекдотов, которым сам же первый и смеялся, так что другие смеялись более уже
на его радостный
смех, чем самим анекдотам.
Еще минута, и
смех увеличился: смеялись уже
на него глядя,
на его остолбенелое онемение, но смеялись дружески, весело; многие с ним заговаривали и говорили так ласково, во главе всех Лизавета Прокофьевна: она говорила смеясь и что-то очень, очень доброе.
Смех усилился, у князя выступили
на глазах слезы; он не верил себе и был очарован.
Она было уж совсем рассердилась, но вдруг рассмеялась, и
на этот раз добрым
смехом. Просветлело лицо и Лизаветы Прокофьевны; просиял и Иван Федорович.
Видя же
смех князя, видя произведенное
на него впечатление, она приходила в восторг и начинала гордиться собой.
Неточные совпадения
— потому что, случится, поедешь куда-нибудь — фельдъегеря и адъютанты поскачут везде вперед: «Лошадей!» И там
на станциях никому не дадут, все дожидаются: все эти титулярные, капитаны, городничие, а ты себе и в ус не дуешь. Обедаешь где-нибудь у губернатора, а там — стой, городничий! Хе, хе, хе! (Заливается и помирает со
смеху.)Вот что, канальство, заманчиво!
Долгонько слушались, // Весь город разукрасили, // Как Питер монументами, // Казненными коровами, // Пока не догадалися, // Что спятил он с ума!» // Еще приказ: «У сторожа, // У ундера Софронова, // Собака непочтительна: // Залаяла
на барина, // Так ундера прогнать, // А сторожем к помещичьей // Усадьбе назначается // Еремка!..» Покатилися // Опять крестьяне со
смеху: // Еремка тот с рождения // Глухонемой дурак!
— У нас забота есть. // Такая ли заботушка, // Что из домов повыжила, // С работой раздружила нас, // Отбила от еды. // Ты дай нам слово крепкое //
На нашу речь мужицкую // Без
смеху и без хитрости, // По правде и по разуму, // Как должно отвечать, // Тогда свою заботушку // Поведаем тебе…
Ты дай нам слово верное //
На нашу речь мужицкую // Без
смеху и без хитрости, // По совести, по разуму, // По правде отвечать, // Не то с своей заботушкой // К другому мы пойдем…»
— А кто сплошал, и надо бы // Того тащить к помещику, // Да все испортит он! // Мужик богатый… Питерщик… // Вишь, принесла нелегкая // Домой его
на грех! // Порядки наши чудные // Ему пока в диковину, // Так
смех и разобрал! // А мы теперь расхлебывай! — // «Ну… вы его не трогайте, // А лучше киньте жеребий. // Заплатим мы: вот пять рублей…»